Меж тем как герои беседовали, в трактире Петрушкин конкурент, гусляр какой-то (гусли, правда, вида дивного, немецкие), завёл песню для услады гостей - и весьма, надо сказать, хорошо пел-то по-древнерусски
Ой да не в тёмной ли я горнице,
Не на солнце ли средь людей стою,
Веру-правду я гублю в себе
Чтоб тебя догнать, ненаглядную,
Да смогу ли, одолею ли?
Ой да лишнего не молвил ли?
Ай ли нужного не сказывал?
Мыслю, зрел тебя смешливою
Мыслю, слышал да припевочку
Мыслю, чуял, как рвалася ты
Только всё то было марево
И пошто было старатися?
Всё одно кончать кручиною!
Ведь и всё то - только марево! Только марево да обман пустой!