Как только Двори подошёл достаточно близко для прыжка и раскрутил свой кистень, Йофик собрал остатки сил и прыгнул, словно в последний раз в жизни оттолкнув ненавистную землю подальше от себя, зная - если противник сейчас просто отойдёт в сторону, отскочит, как не раз бывало - всё, выносите. Но выбора не было - быть забитым кистенём извне зоны досягаемости, не будучи способным защититься - ещё хуже.
Двори отпрянул, ударил навстречу, и шипованный стальной шар с глухим и липким звуком вошел туда, где у человека бывает щека. Но Йофик, кажется, уже шагнул за те пределы, где боль имеет значение - руки сами, совершенно без участия команд из нервных центров, выдали отмеренное усилие на ускорение тяжелого бродэкса, глаза сами безучастно измерили расстояние и скорость отскока чубатого кочевника, топор безо всякого насилия, гладко и плавно поплыл к цели, словно в пазах гигантского механизма судьбы. Время не замедлилось - просто перестало иметь значение. Йофика охватило великое спокойствие. Он уже знал, что попал, но радости не было, как и боли - только сосредоточенность на должном.
Когда широкое лезвие раскололо голову Двори пополам, Йофик потерял сознание и два тела тяжело рухнули на пыльный пол.
Со звоном и скрежетом с потолка рухнула тяжёлая ржавая люстра, и ещё одна часть старой кровли и потолка наверху обвалилась, пробивая путь снопам солнечного света.