- Да чего откладывать. Сейчас перевяжем, пока не отпустила. А то потом я буду орать, хныкать, и только мешать, - простодушно усмехнулся Курцман, своей доброй улыбкой, которую уже давно не видели у него на лице.
- Кстати, насчет возвращения... - Курцман потер ушиб, который потихоньку начинал болеть.
- Братва. Дело такое. Вы для меня единственные родные люди на этой планете, - с явно искренним чувством сказал он, - на этом говняном, сука, Эдеме. Но я не могу я по этим гребаным законам нечеловеческой необходимости жить. Отдайте мне рабов. Я их отпущу нахрен. Если хотите, считайте что я вам буду должен. Хотя и не буду говорить о том, что сегодня в баре спас пару задниц, хехе. Я все равно сделал бы это в любом случае снова и снова, пока жив. Я не иду на принцип, не пытаюсь там настоять на своем... хотя чего обманывать, пытаюсь конечно. Но, блин, просто не могу иначе. Я их, скажу честно, хотел в крысу освободить, но не могу вам врать в лицо, братаны. Вот он я, вот она моя жизнь, она вся ваша. Но дайте мне жить как я хочу. Отпустим этих гамадрилов, пусть идут. Дадим им там одежды, пару пушек, и пусть валят. Горючки еще найдем. Вон мы какой мейн забрали! Еще найдем каких уродов гопнуть. Что скажете, народ?
Курцман по очереди проникновенно посмотрел на каждого из Метеоров. Ну насколько он мог это сделать, пока Док осматривал ему череп, а Хаер помогал с перевязкой ран.