Стараясь не обращать внимания на капающую слюну, Ярр задумчиво жевал зайчатину, отчаянно пытаясь не прислушиваться ко всей это ерунде, поразившей его тело таким вот неожиданным образом. Хуже – только глаза краба, а это превращение заняло второе место в личном дерьмосвитке великомудрого волшебствуя (волшебника и магуя, значится), Ярра Ласки. Хуже всего – что он не мог контролировать эти текущие вниз по подбородку тёплые слюни, а огромный, длиннющий язык жвачного животного с трудом помещался во рту. Вдобавок, нет-нет, да и появлялось дурацкое желание сунуть в рот охапку свежей травы.
«Ага. Ты ещё не забудь хвостом-метелочкой помахать. Тупая скотина!»
Вообще-то, Ярр желал оскорбить свою ужасно отросшую морду, но по здравому размышлению, решил что это и к нему лично подходит. Ведь если бы он тогда не был дураком и не начал возникать на настоящего мага…
«Да какой он к хренам настоящий? Да я этого урода одной левой мог бы сокрушить! Накладывать заклятье на пьяного, да он тот ещё чудак и на букву «м» само собой!»
Заглушив таким образом причитающий внутренний голос, Яррике обратился к Лиане.
- А почему ты не ф дерефеньке осталась, крафотка Ли? Тут федь до Человечка рукой подать, а ты здесь… одна… - спросил и снова примолкнул наш маг, с удовольствием доедая последний сочный кусок мяса. Слегка почавкивая, ага. – Да недельки дфе назад, этот достопамятный магуй мою фопу заколдовал, - все-таки Ласка привыкал к своему жуткому языку и теперь шепелявил заметно меньше.
О да. В конце-концов, как бы плохо всё не складывалось – всегда можно привыкнуть: «Мудрость Яррике-Дурака, Том Первый. Если вас заколдовали и превратили в полукорову утешайтесь тем, мои дорогие читатели, что завтра всё может быть ещё хуже! Поэтому лучше радуйтесь сегодняшнему дню и не грустите!»
Вытерев руки о колени, волшебник встал с земли.
- Ага, готоф продолжать геройфтвовать. Нормально! Немного эмоций я думаю украшают сексуального фикарного мушика. А я именно такой. Если бы это была книга, Лиана, я был бы там глафный герой – крафивый, молчаливый, с расстёгнутой пугофкой на камзоле. У меня прекрафное тело, вот что я хочу сказать. Моё проклятье как бы добавляет мне грустного очарования, да, - Яррике выпрямился, попытавшись красивым, невероятно пафосным жестом свои соболиные бровки погладить. Потом смутился. Живенько так поправил на этой гигантской вытянутой мордени, свой отсыревший от слюны плащ.
- Дафай Шуфтрая, теперь тфоя очередь. Скоротаем путь хорошими ифториям. Знаешь, я знал один бордель, так он прямо так и назывался «Хорошая история», а дефочки которые там работали, тьфу проклятье… эээ… уфлёкся, - помолчал, потом не выдержал и снова продолжил. - Короче, они умели делать шикарный маффаф. Я хочу сказать для фзрослых маффаф, представляешь, они фвоими руками расстёгивали шнуровку на портках, и… Ой-ёй, я фатыкаюсь Ли! Всё-всё-все, заткнулся уже. Иногда, мне фамому себя хочется убить!