- Дерьмо! – проорал Ласка в небо, когда клякса сероватой жидкости, плюхнулась на его прекрасную карту. – Летучий мешок пернатой дряни, что б тебя… - пробормотал этот красивый паренек, вытирая здоровой рукой бесценный свиток. То бишь, зачёрпывая соленую воду и растирая дерьмо по пергаменту пуще прежнего. – Ну и ну…
На некоторое время навалилась апатия: дедушка был не прав, нет здесь никакой земли. Должно быть его просто обманули – подсунули цветастую выдумку богатому старику, а дед и развесил уши. Теперь его внук сгниет в море, мучительно погибнув от жажды. От безделия. От отсутствия красивых пышнотелых девиц… в конце-то концов.
«ШТО-О!?» - внезапно, красивые, великолепно очерченные брови Ласки удивленно приподнялись вверх, когда он осознал, что ИМЕННО обозначает зловонная клякса, растекающаяся по безупречно-чистой ранее карте.
- Караааул! – волшебник вскочил на ноги, принявшись вертеть головой во все стороны. Заметив едва виднеющуюся линию утесов, проорал ещё громче почти срывая голос. – По-о-о-могите! - отчаянно завопил, не забывая размахивать здоровой рукой.
«Почему, почему, почему я всё должен делать сам!?»
…Быстренько зачепнув воды из бочонка, Ярр Ласка залпом допил всё что у него осталось, чувствуя как восхитительные капли пресной воды удовольственно стекают по подбородку. В иной день, эта горьковато-теплая вода, такая затхлая и несвежая, показалась бы совсем не вкусной, но сегодня она была пищей богов. Ах, теперь уже нет нужды экономить. Земля, земля, земля же! С радостью отшвырнул черпак в море, таким вот способом празднуя своё спасение.
Он бросился к рулю, надеясь задать лодке верное направление. Он бросился к вёслам - но от возбуждения, чуть было не потерял весло в море.
Неееет, грести в таком состоянии решительно невозможно.
С сомнением поглядел на свою клешню, заставив эту розоватую мерзость сначала сжаться, а потом разжаться. Чик-чик, как ножницы у портного. И на кой ляд вшивым крабам нужны эти самые хваталки, спрашивается – если только не для того чтобы под пивко да с солью?
Может, чтобы грести…
Погрузив клешню в воду, волшебник попытался придать лодчонке ускорения – должно же быть хоть какое-то назначение у этой штуки. Ласка не верил в парус, не верил в руль, не верил уже ни во что хорошее: и готов был выпрыгнуть из лодки чтобы добираться вплавь, если бы не эта проклятая клешня.
В её плавучесть верилось слабо.