…Это был один из тех кошмаров, которые приходят по утру, вгрызаясь в память шершавой занозой. Сначала были рельсы и туман, две ослепительно сияющие линии на фоне омерзительно-желтой луны. Потом родился звук: скрежет, грохот, железный лязг разбивающий ночь, будто цветное стекло – вдрызг! И тогда появился поезд – темно-синий экспресс, горящий алым огнём. С закопченными окнами. С корчащейся в огне тьмой, с этими витиеватыми трудночитаемыми буквами, кажется: "N-N…"
Такой жаркий и такой жуткий, объятый огнем монстр, несущийся куда-то в ночь по раскалившимся своим, малиново-алым рельсам. Не собирающийся останавливаться. Уносящийся куда-то прочь – экспресс, спешащий на всех парах в бездну будто объятый пламенем, сошедший с ума человек.
Такие сны приходят под утро – на грани сна и яви, когда ночь ещё сильна, а день не вошел в полную силу. Они быстро забываются изгнанные радостным светом солнца, но они оставляют некую зарубку в памяти. Оставляют тревожное это чувство – "Ой!" Не обращайте на них внимание, не печальтесь и не бойтесь последствий, мои дорогие, ведь чаще всего это просто бред засбоившего, угретого в сладкой постельке и очень недовольного внезапным пробуждением рассудка.
...
А сейчас была ночь и был вокзал – просторная обитель света и колыбель дорожной суеты. Дорога, здесь, впрочем чувствовалась плохо: сплошные магазины да витрины непомерно дорогих кафе. Не было огромных чемоданов, полосатых тюков и прочей антуражной ерунды. До Москвы недалеко, брать с собой кучу всего – охота была, а поезда на другие города, отсюда отходят редко.
Здесь жила деловитость: Вокзал казался большим торговым центром, модным себе и подтянутым пижоном, устроившимся под кровлей достойного старого здания. Он не пах рельсами да креозотом. Он пах деньгами, дорогим кофе с пенкой, и легким таким, сиреневым ароматом духов.
Железнодорожный дух, впрочем, можно было почувствовать на улице – среди огней семафоров да рассеянно-серебристого, тревожного под дождём мерцания рельс. Здесь уже чувствовались Приключения. Здесь обретался Путь!
...Какая-то мелкая фигурка бродила по перрону, пытаясь согреться в прыжках. Присмотрись к нему поближе – мелкий парень в костюме с галстуком, смешливый парень, удивленным взглядом разглядывающий всё вокруг. Будто в первый раз видит! Будто его всё это очень и очень забавляет. Хе-хе-хе.
А вообще холодно. А вообще дождь. Да и рельсов настоящих нет – просто тупик. Поезда сюда загоняют во время посадки - сияющие нити упираются в грязно-серый, невыносимо безрадостный каменный массив. Приехали, что называется: «Здравствуй матушка-Земля»
Ну платформа и платформа.
Автоматы с питьевой водой. Сонный полицейский. Пригорюнившаяся рамка металлоискателя и удручающая пустота.
Людей нет. Холодный дождь долбит по железному навесу высмеивая июль – тынц, тынц, тынц – будто гиганские худые пальцы наигрывают на воображаемом пианино. Дыхание вырывается пушистыми облачками пара – привет Лето! А время идет, ползет, карабкается себе в гору, утомленное, уставшее, ночное и отчаянно желающее завалиться спать. Вре-мя. Оно устало. Оно не желает идти быстро. Минуты ползут невыносимо медленно, объявив всем живым войну.
Почти полночь. Наконец-то! Загораются на большом, дружелюбно-рыжем табло сведения о вашем поезде: номер платформы, путь.
Наконец-то.
Пора в дорогу, пора в Город-Герой Москву!
Вон он ваш поезд. Бордовый, дорогой и достойный зверь. Это странно, ведь в билетах указан плацкарт, обещана вопиющая дешевизна и полное отсутствие сервиса. По интернет-распродаже-то! А поезд лакированный, красивый, фирменный – такой себе багряный и умытый, будто пламенная листва по осени в каком-нибудь петербургском парке. Стоит один-одинешек на этом ночном вокзале, бедный брошенный скиталец железных дорог, и ждет вас к себе в гости.
Может ошибка? Но других составов здесь нет - вас позвали именно к этому.