С момента прибытия в Остэнде, Рене был как на иголках. По всему выходило, что приехали они в место, где был свой порядок, свой ход и явно — свой смотрящий. А тут они, такие красивые, нарисовываются. Хотя, сэр Годфри теперь действительно был красавчиком, Рене каждый раз едва сдерживал ухмылку, вспоминая процесс гримировки. Но... Но телега, набитая хабаром, дорогие доспехи и оружие — явно были тут не часты, а значит, привлекали чужой взгляд. Пусть и изрядно замызганные, конечно...
Кстати, о замызганности. Устроившись на постой, Рене, прихватив запасные шмотки, двинул вместе со всеми в баню. Прихватил он ещё и нож, а заодно, сделав морду кирпичом, деревянный молоток. Ну, может он ему нравится, чо такова то. Всё спокойнее, с колотухой то, да и стражники меньше нервничают, когда людишки друг друга палками лупцуют, а не на перья сажают.
Отдав вещи в стирку и помывшись в бадье — помня наказ Годфри, Брауг, скрепя сердце, отказался от услуг аппетитных баньщиц,— он решил отправиться к цирюльнику. Бритва то и у него была, вон, в сапоге она, но пряморукий брадобрей — это завсегда лучше. Не удержавшись, заказал себе даже стрижку когтей на ногах, а то сапоги бы скоро прорвали. Слышал он, что один надзорник из их района в Готтсбурге, на М мужика как-то звали, кажен месяц так развлекался. Так что, в рюмочную Рене пошёл припозднившись, но зато тааакой вымытый, что вообще едва касался ногами грешной земли.
— Хорошо, — резюмировал он, срыгнув после хорошего глотка пива и вцепившись зубами в мясной пирог. Это он уже за столом сидел, вместе с его блаародием из Надзора. И дальше бы сидел, да рыцарь то им задание выдал...
— Ээ, сэр, — осторожно обратиося он к Ламбри, — нам бы это, проверить то, о чём милорд Годфри говорил. А то наш приезд как бы новостью не стал, вдруг прикинут эти засранцы хрен к носу да попрячутся. Или чего хуже.