Горячая вода в бадье обладала удивительным свойством отмывать грязь, оставленную холодной водой по дороге. Нора вымылась наскоро — многолетняя привычка — наскоро же простирала один комплект одежды. Второй пришлось надеть на себя, потому даже после бани она не то чтобы вполне благоухала. Мошкара замертво не падает на подлёте, и то ладно.
Здесь она чувствовала себя неуютно. Слишком много людей. Вокруг неё никогда не было так много людей — разве что на ярмарке. Но ярмарка была праздником, а здесь были толпы, был свет, были деньги, была еда и выпивка, а праздника не было.
Сперва Нора вернулась на постоялый двор, съела то варево, что там предлагали, и думала было подняться наверх, но спать ещё не хотелось. Слишком много шума. Слишком много впечатлений. Она послонялась по улицам, чувствуя, будто среди всех этих людей ей отчаянно не хватает свободного места, приметила, как Улеф заходит в одну из дверей, и зашла следом. Похоже, таверна. В тавернах Нора бывала — правда, всё больше придорожных, потише. А здесь как в обеденном зале крепости, только все лица незнакомые. Нора взяла у стойки кружку пива и подсела к Улефу, вполоборота, прислонясь к столу спиной.
— Никогда не бывала в городах.