Нора обошла лагерь ещё раз, выбирая верхушку повыше. Дерево — это неплохо. В разведке на деревьях даже спать доводилось, вот скажем, когда вышли они с Нильсом и Шилом, а возвращалась она одна. Но об этом вспоминать не хотелось.
Вот стало быть оно как, думала Нора по пути. Стало быть, не мёртвый. А как бы недомёртвый. Таких ей видеть приходилось немало. В детстве ещё, когда дядьку её медведь задрал, тот три дня метался в горячке, и хоронить его, конечно, было рано, но бабка-шептунья приговаривала, мол, не жилец уже. А в крепости бабок не было, но и без приговорок порой было понятно.
Она забралась на нижнюю ветку и начала подниматься. Отварами да прижиганиями порой и почти готового покойника на пару дней в этом мире задержать удавалось, вот только жизни в них оттого не прибавлялось. Если вот так, при смерти, на одной магии столько лет держаться, и не так позеленеешь. Рыцарь показался не таким уж и пугающим. И даже великодушное предложение Годфри — прибить побыстрее — звучало вполне уместно.
А проницательный, зараза, мысленно добавила Нора, цепляясь за следующую ветку. Или, может, все его только про одно и спрашивают. Поотвечаешь так годик-другой и всякий вопрос по одному шевелению бровью узнавать начнёшь.