Эх... Давненько Раш так не влипал - пожалуй, что с самого Туманного Ущелья. Но тогда совсем печально было - кругом враги, а под рукой даже тупого ножа нету. Хотя тут - вот он молот, рукой дотянуться можно. Вот только рука не тянется, ноги не держат, и чтобы просто дышать, приходится изо всех сил напрягать стремительно слабеющие мышцы. И это, пожалуй, было куда хуже, чем оказаться без оружия, но с полностью послушным телом. А всего гаже было то, что ни зрение, ни слух, ни разум у минотавра не затуманились. Невольно Раш проникся жалостью к огру, которого они здесь нашли - ведь он вполне мог видеть, как его плоть заживо пожирает эта тварь. Впрочем, если они проиграют этот бой, минотавр вполне сможет испытать подобное на себе.
Однако, невольные товарищи не подкачали. Что пес, снова бросивший тварь на землю, что рыцарь, одним лихим ударом ее обезглавивший. Возможно, не так уж он и безнадежен - по крайней мере, воинскому мастерству обучен. А уж практической сметке научить - дело нехитрое. Хотя поучить явно придется. Это Раш понял, когда рыцарь вернулся с мороза и принялся примериваться к туше, даже не подумав защитить органы дыхания.
- Куу...
Протянул минотавр, к которому постепенно начал возвращаться контроль над телом. Дернулся вправо, влево. Перевернулся на пузо, поднялся на четвереньки. Приподнял дрожащую голову.
- Ку-куда, ду-дурни? Ж-ить н-надоело?
С этими словами Раш поднялся, покачиваясь на еще слабых ногах, и двинулся к выходу, на ходу цепанув - и чудом не полетев кубарем при этом - мешок с тряпками. Уже оказавшись на улице и полной грудью вдохнув свежего морозного воздуха, он крикнул обратно в пещеру.
- Вылазте на воздух! Надышитесь дрянью, потом блевать будете до следующего рассвета!
Не то, чтобы зловоние, которое распространяла мертвая тварь, реально могло вызвать такие симптомы - но в таких вещах Раш предпочитал перебдеть. Посему, достав из мешка тряпицу подходящих размеров, минотавр набрал горсть снега, и слегка растерев, принялся втирать его в тряпку. Которую затем обмотал вокруг морды, худо-бедно защитив рот и нос. После чего он приступил к обертыванию рук - как он делал ранее, перед работой с окровавленными телами стражей.