Поездка на юг не обещала ничего, кроме скуки. Последняя часть пути была под стать: голые, безрадостные пейзажи перемежались редкими деревушками, где хмурые земледельцы выходили к обочине поглазеть на проносящийся экипаж. Приграничье. Драган развлекал себя, высматривая поворот на знакомый с детства тракт; где-то за его извивами лежали родные места.
С козлов крикнул Аш, завидев всадника, которого Ван Тейны выслали навстречу. Новость, что в поместье будет званый вечер, немного обнадежила. (Ненадолго: вскоре выяснилось, что большинство гостей — некроманты.) Остаток пути до поместья прошел в мыслях о том, с чего Драган начнет закусывать и чем закончит пить. Тракт так и не показался. Должно быть, проехали ночью.
У Ван Тейнов как раз готовились слушать музыку. Драган, переодевшийся и сияющий, вошел в залу одним из последних и смиренно встал в задних рядах. В своем переливчатом халате с серебряным шитьем он напоминал павлина, затесавшегося в воронью стаю небезиальцев. Унизанные украшениями пальцы уже сжимали бокал; улучив момент, Драган невзначай уронил туда пару капель из крохотного флакона и поболтал, размешивая. Он успел к началу: на сцене еще представляли гостью, которая решила побаловать общество пением. Саломея фон Чирски. Имя ни о чем не говорило Драгану, как он ни напрягал память. Да и эти рожки он бы вспомнил, если бы видел их где-то раньше.
Поначалу музыка оставила Драгана равнодушным: слишком обыденно для его ушей. Зато глазам было раздолье. Аэрий невольно залюбовался фигурой певицы, подчеркнутой смелым нарядом. Он оценил искусство, с которым Саломея плела свои сети: грациозный кивок головы; роковой взмах ресниц; изящная ножка, по неслучайной случайности выскользнувшая в разрез платья… Когда взгляд фон Чирски, предназначенный всем и никому, добрался до оборотня, тот лучезарно улыбнулся в ответ и качнул головой с шутливой укоризной. «Нельзя же так с мужчинами, — говорил его вид. — Это попросту жестоко!»
Концерт шел своим чередом. Драган успел осушить еще пару бокалов, к одному из которых прилагалась записка. Записка! Оборотень усмехнулся: южные нравы. Украдкой, чтобы не разрушить обаяния шпионской игры, он пробежал послание взглядом и отправил во внутренний карман, напомнив себе избавиться от него при случае. Всё-таки вся эта секретность будоражит кровь куда сильнее, чем пошлые вижионарии.
Заиграла третья песня. Не было в ней ни бегучего арпеджио первой, ни рычащего напора второй. Но было другое — правда. Драган слушал, всё охотнее покачиваясь в такт простой мелодии. Нога будто сама собой начала притопывать, еле заметно поначалу, а к припеву — почти яростно. «Танцуй, танцуй, танцуй, танцуй…» — заклинал глубокий голос певицы. И один из гостей вдруг поддался чарам самым неожиданным для всех образом.
Ловко установив опустевший бокал на поднос проходившего мимо слуги, Драган в один длинный шаг подскочил к ближайшей чародейке Ордена из тех, что помоложе. Буквально выдернув девушку из толпы, как овечку из стада, оборотень с беззвучным смехом закружил ее в объятьях. Нечаянная партнерша попыталась вывернуться, но Драган только стиснул ее сильнее. Расчет его был прост. Скоро девушка поймет, что всеобщее внимание стремительно перетекает к ней, и чтобы окончательно не оскандалиться, ей останется только подыграть своему похитителю.
Был ли в этой выходке и другой расчет? Возможно, Драган хотел, чтобы все видели: посланник королевы приехал открыто. Возможно, он хотел, чтобы его сочли пьяным олухом, ведь пьяного олуха никто не станет опасаться и не примет всерьез. Или добивался, чтобы его наконец заметили хозяева, которые так и не соизволили выйти для приветствия.
А может быть, Драгану и правда отчаянно захотелось танцевать.