Информация о фералкинах девочку разочаровала. Ирина-Риолка надеялась, что они представляют из себя что-то большее. Более организованную структуру, более цивилизованную. Увы, но в реальности фералкинов явно не зря недолюбливали. Несколько дней она ходила задумчивая и всё старалась выбрать местечко, где можно уединиться и посидеть, обдумывая как следует своё житьё-бытьё. Как ни печально, но мать и городок этот ничего ей особо больше дать не могли. Как говорится - себя исчерпали. А Риолке хотелось большего. Чтобы увидеть мир, чтобы иметь какой-то вес. И, вопреки своему изначальному мнению, она стала всё чаще поглядывать в сторону отца. Там - были перспективы. Стоя перед зеркалом, девочка необычайно серьёзно для своего возраста осматривала себя, оценивая внешность, общее впечатление, которое производит. То мягко улыбаясь, то строя беспристрастное лицо, что на детском личике смотрелась странно. В итоге вид её в зеркале стал очень задумчивым. Нет, на этот раз это не было маской. Она оценивала своих исходные данные и возможности, которые они могут дать. Затем открыто и лучисто улыбнулась своему отражению, отчего янтарные глаза казалось засияли и заискрились, подобно двум маленьким солнцам. Быть не дикарём, а иметь какой-то вес ей хотелось.
Риолка стала больше внимания уделять своему отцу и занятиям с ним. Знания из него она тянула как могла. Более того, нашла она и применение своим старым знаниям биологии. На это её натолкнула информация о двух магических источниках и собственных целительских возможностях. Кто сказал, что она способна только лечить? Риолка старалась понять и разобраться, каковы принципы действия магии. Ведь порой и залечить можно буквально до смерти. Изменить состав или течение крови, перекрыть клапан сердца, нарушить работу печени, активировать разом всю нервную систему и многое другое. Нет, она всё также училась лечить и исцелять, помогать, убеждать и прочее. Но искала возможности и иного применения своим способностям. Ведь такие влияния и сил много не требуют.
Вообще любовью к религии она так и не прониклась. Но вот подбирать нужные слова стала учиться. Всё же религия оказалась не плохим инструментом влияния, тем более в такие вот средневековые времена.
Но... фирменно упёрлась Риолка в одном. Она должна уметь себя защищать. Хотя бы тем кинжалом, подаренным матерью. Причём уперлась знатно. Она не возражала ни против семинария, даже благословия, воспринимая тот теперь лишь как инструмент. Что же до оружия... она применила всё своё красноречие, убеждая в его необходимости. Пусть не луке, но кинжале. Упоминала о том, что бог хоть и благой, но не всепрощающий. Вспоминала паладинов из прошлой жизни, подгоняя их под местные реалии и про то, что вере и посланникам её надо уметь защищаться, дабы нести и дальше свет в мир. Что куда надёжнее, когда защитой не только божье слово служит. Что для того, чтобы нести свет в этот мир нужно быть сильным и уметь отстаивать священные догмы. В общем старалась, как могла. И даже более того сперва у матери, а потом и отца, если получится, старалась аккуратно вызнать, как бы ей эти умения в будущем не подрастерять, но и укрепить. Пыталась даже убедить мать помочь ей с благородным делом защиты собственной дочери и убеждением в том отца. А заодно показывая тем самым, что уроков её она забывать не собирается.
А ещё Риолка заинтересовалась другим - а можно ли как-то улучшить свои магические способности? И старалась о том узнать как можно больше.