- Адамар Лиутберн, паладин Ордена Святого Престола. Отдайте нам эльфийского архимага, и я сохраню вам жизнь. - не остался в долгу паладин, чуть крепче сжав пальцы на тёмной обмотке рукояти молота, навскидку прикидывая шансы его группы на победу. Выходили перспективы не самые радужные - учитывая, что архимага не было видно, то на втором этаже Элениэля если уже не увели, то охраняют типы наверняка не слабее Трейльярда. Разумным выходом выйти целыми пока казался один способ...
- Я выполню твою просьбу, если ты одолеешь меня в поединке. - ...и именно его паладин и выбрал. Вариант был близок к оптимальному. Если Рыцарь соглашался, то в случае победы Адамара Элеинэля возвращали и они обходились минимумом потерь, в случае проигрыша - придётся выполнить условие, и отдать одного из демонов(кстати, которого, Трейльярд не сказал). Если же тот откажется... Придётся, помимо него, отбиваться ещё и от упырей и двух спутников Рыцаря, не считая тех, кто наверху. И вот тут шансы сохранения целостности паладина немного падали, хоть и не так ужасающе, учитывая его спутников. Или же так казалось только паладину.
Трейльярд уставился на Лиутберна поверх голов тихо рычащих упырей, чувствующих ауру последователя Ордена и медленно, по сантиметру, отступающих прочь. Горящие алым глаза казались принадлежащими, скорее, какому-то монстру, нежели человеку.
- Не думал, что смертные всё ещё следуют этому устаревшему кодексу чести. Но это мне только на руку, - раздался его холодный, бесчувственный голос. Секунду помолчав, рыцарь возвестил – точно вынес смертный приговор. – Да будет так.
С громким хлопком закрыв книгу, которую до этого он держал в раскрытой ладони, тёмный воин положил её на стол перед собой и перехватил топор двумя руками. Его оружие выглядело стандартным, но всё же достаточно смертоносным, чтобы вызывать опасения: рукоять длиной в метр, лезвие – сантиметров тридцать, не меньше. Легко себе представить, насколько хорош может быть при обращении с ним Рыцарь Смерти, ведь ему наверняка уже больше ста лет.
- Я жду от тебя клятвы именем Единого, паладин.
Эльзария была вынуждена оборвать свою молитву об исцелении, которую девушка готовила для начала боя, на середине, так и не закончив её. Рассерженно глянув в спину Адамара, она резко произнесла, делая знак Разиэлю, чтобы Лиутберн не смог не оставить её слова без внимания:
- У нас пленники для обмена, Адамар. Я ведь уже сказала. Почему вы не послушали?
- А ну подал голос, живо! – ядовито произнёс Разиэль, от души воткнув освященный меч в тело Аластора, вынудив того издать громкий, сдавленный вопль.
- Убью! – беспомощно закричал вампир, и его голос эхом разнесся по всей таверне. – Жалкий человек! Я вырву твоё трепетно… бьющееся… сердце и заставлю сожрать прямо у тебя на глазах!
- Да что ты? – усмехнулся воин, вонзая меч ещё глубже, тем самым вырывая изо рта Аластора новый вопль. – Слышите, кровососы? Что теперь? Может быть, всё же обменяемся заложниками? Или вы хотите услышать и голос второго?
- О… отец! – Кроган с ужасом уставился на Трейльярда. – Господин, это мастер Аластор… я узнаю его, где бы он ни был…
- Меня это не волнует, - довольно равнодушно отозвался Рыцарь Смерти.
Фейренс до того пребывавший в задумчивости оживился.
- Может, скажем, Альхейму? В конце концов, архимаг – его добыча, - произнёс вампир, готовясь начертить руну-посланника.
- Да! Аластор – его дитя, он не может не заступиться за него! – оживился Кроган, просительно смотря на своего, более опытного сородича.
Трейльярд ничего не сказал, лишь слегка кивнул, не отрывая горящих алым огнём глаз от паладина. Если Альхейм будет вынужден показаться здесь, чтобы разобраться с проблемами подчиненных ему вампиров, то Рыцарю Смерти не придётся заниматься этим лично.
Фейренс сотворил небольшую чёрную бабочку-кляксу, светящуюся по краям фиолетовым светом, что мигом унеслась куда-то вверх по лестнице…
- Как думаете, что выберет ваш Лорд, пожертвовать жизнью одного из своих детей и исполнить собственную мечту или же спасти вас, неумех, не справившихся с приказом и посмевших попасться в лапы врага живыми?
- Только снимите меня… с этого меча! – заорал Аластор, испытывающий жуткую боль от освященного клинка. – И я докажу, чего я стою!
Осенив себя символом Единого, Адамар сделал решительный шаг вперёд, заставляя упырей расступиться.
- Я думал, что Рыцарям Смерти знакома честь, но, похоже, я слишком много ожидал от нежити, - немного наигранно, но всё же с нотками настоящего разочарования вмешался в повисшую тишину Лиутберн.
- Что, Трейльярд, - тут же подхватил Френсис, - ответишь ему или снова спишешь всё на жалкость смертных?
Трейльярд не удостоил говорливого вампира и взглядом. Всё его внимание было сосредоточено на Адамаре, и глаза Рыцаря Смерти, полыхавшие кроваво-красным огнём, не выражали ничего: ни уязвленности, ни гнева, равно как там не наблюдалось и сочувствия, и уж тем более жалости. Трейльярд был нежитью, машиной смерти, способной лишь подчиняться приказам и проявлять некоторую, довольно сильно ограниченную свободу воли в рамках поставленной ему задачи.
- Этот разговор, - объявил он. - Подошёл к концу.
Подняв топор на уровень груди, рыцарь широкими шагами двинулся вперёд. Одновременно с этим, словно бы подчиняясь неслышной команде, упыри брызнули в разные стороны и прижались к стенам, расчищая для участников битвы своеобразную "арену".
Адамар всё ещё стоял у самого входа, на полностью открытом пространстве. Примерно в десяти шагах начинались деревянные, достаточно лёгкие столики, расстояние между которыми в обе стороны составляло порядка пяти шагов. По этому "туннелю" и должен был пройти Трейльярд, чтобы достичь Лиутберна, если он, конечно, всё ещё будет стоять на месте.
В глазах Лораны по-прежнему полыхало жаркое золото. До того неподвижной тенью держащаяся позади отряда, девушка вдруг заговорила, и в её тихом голосе, слегка шипящем от испытываемой, пусть и вполне терпимой боли, послышалась тщательно сдерживаемая ярость:
- Путь открыт. Нужно атаковать всем вместе! К чему это пустое геройство?
- Тебя не спрашивали, демон, - усмехнулась Хлоя, хлопнув по рукояти своего клинка и слегка приподняв тонкую бровь. "Хочешь проверить, насколько я с ним хороша?" - читалось в её взгляде.
Адамар лишь расплылся в улыбке, больше похожей на оскал, которая, несомненно, исказила его миловидное личико.
- Принцесса желает помешать рыцарям? – только и бросил он златовласой красавице, прежде чем двинулся навстречу закованному, без сомнений, в адамант воителю.
Лорана лишь прищурилась в ответ на слова Хлои. Руки суккубы инстинктивно сжались на эфесах своего тонкого, лёгкого меча и кинжала, и по ярости, промелькнувшей в её взгляде, было видно, что принцесса дома Эль’Райнер с трудом сдерживается от подобного, невероятно необдуманного и глупого шага. Девушка прекрасно понимала, что в случае победы Рыцаря Смерти, Адамар, что наиболее вероятно, обратится против неё. Она считала этот «поединок чести» до крайности глупым и абсолютно неэффективным, но прямо сейчас эльфийка ничего не могла с этим поделать. Она была в состоянии лишь наблюдать и надеяться на то, что Элеинэль всё ещё жив.
- Делай, что хочешь, - резко ответила девушка Лиутберну, каким-то невероятно быстрым, словно бы кошачьим движением, отпрыгивая прочь на несколько шагов. Почти сразу же, к глазам её начал возвращаться уже такой привычный, изумительно-прекрасный изумрудный оттенок. Боль от соприкосновения с магией слуг Единого стала постепенно исчезать. – Это твоя миссия. Лишь тебе решать, стоит ли рисковать своей головой и судьбой всего Святого Престола.
Сказав это, девушка с силой вогнала клинки в ножны.
- Что делать с вампиром? Им, очевидно, наплевать на его судьбу, - холодно произнёс Моргенштерн и в его голосе послышалось обещание смерти. Визжащий на всю округу Аластор был тем ещё зрелищем.
- Не убивайте его, Разиэль, - тихо ответила Эльзария, слегка побледнев от этих криков, столь непривычных для мирной жрицы. Сама её суть восставала против такой изощренной пытки побежденного противника. – По крайней мере, пока не станет ясно, что создатель этого вампира окончательно от него отказался, - тихо закончила она.
Хлоя же несколько разочарованно усмехнулась, поняв, что Лорана не поддалась на её провокацию. Никакой демон не может стать им союзником и очаровательная убийца была бы только рада, если бы ей столь удачно удалось прирезать суккубу «под шумок» начавшегося сражения. К сожалению, та демонстрировала на редкость большую осторожность для представителя её породы.
«А жаль, - подумала Даммиан. – Хотелось бы бросить голову мерзкого отродья к ногам её брата, Рэасаэля. Всегда хотела узнать, что люди испытывают в подобные моменты».
Вытянув шею, убийца принялась внимательно наблюдать за тем, как Адамар и его противник быстро сближаются. До начала поединка оставались считанные секунды…
Трейльярд надвигался - неумолимый, неостановимый, не сомневающийся в собственном превосходстве. Свой огромный топор он держал двумя руками, и взгляд его глаз, горящих алым огнём, не предвещал Лиутберну ничего, кроме скорой погибели. Они встретились в узком «коридоре», между многочисленных столов и стульев, стоявших по обе стороны от дуэлянтов. Эти предметы интерьера могли как помешать паладину, так и предоставить ему некоторые тактические возможности, о которых умелые воины никогда не должны были забывать.
Смотря на Адамара с расстояния пяти шагов, Трейльярд взметнул топор вертикально вверх и двинулся на противника, после чего, приблизившись, попытался размашистым, мощным боковым ударом своего оружия проломить щит служителя Единого, который, хоть и был укреплен многочисленными стальными полосами, всё же мог быть разбит, если атака тёмного воина окажется особенно успешной.
Одновременно с этим, Лиутберн ощутил, как до крайности неприятная, отвратительная аура Рыцаря Смерти соприкасается с ним, лишая привычных сил, даруемых паладину его священной магией. Впрочем, противник был скован теми же условиями. Их бой станет честной схваткой, из которой победителем выйдет тот, кто лучше всего владеет оружием, а вовсе не наиболее преуспевший в подлом искусстве сотворения заклинаний.
Альхейм, молча стоявший у окна, затушил второй окурок о фарфоровую тарелочку искусной работы, когда контур ауры Света едва не накрыл его, очертив полосу всего в паре сантиметров от вытянутой руки древнего Лорда кровососов. О, без сомнений, он слышал вопли Аластора, направленные на…
- «Чего ты хочешь от меня, дитя?» – обратился вампир к своему подопечному, прекрасно зная, что тот услышит его, когда в комнату влетел магический посланник с предложением «гостей».
- Убирайся, - негромко отозвался вампир, протягивая руку за очередной сигаретой, - пусть учатся сами решать свои проблемы, в конце концов, это лишь их вина, что юные дети недооценили силы противника. Наверняка понеслись в бой, считая себя едва ли не богами этого мира, идиоты!
«Мне нужна всего лишь секунда! – раздался панический голос Аластора. - Я хотел… я желал проявить хитрость и вмешаться в бой, связав руки жрице, когда они войдут в таверну, но… но Трейльярд затеял этот дурацкий поединок, а всё внимание посвященной и её верного пса теперь сосредоточено на мне! Я ничего не могу сделать! Создатель, прошу вас, дайте мне шанс!»
- «Хорошо, ты получишь его, - отозвался древний вампир, делая новую затяжку, - но смотри, не подведи меня, отступай вместе со своими птенцами и жди момента, когда противник будет наиболее уязвим. Я же останусь с ними, чтобы ты всегда смог найти свою цель».
- Посланник, - произнёс Альхейм, обращаясь к бабочке, - передай Рыцарю Смерти, что если он убьет паладина прямо сейчас, я подарю ему архимага Санловиренса в личное пользование.
Рыцарь призыв услышал. Услышал, надо сказать, прямо во время атаки, что несколько отвлекло его и едва не сорвало тщательно выверенное движение. Адамар же, рассудив, что блокировать столь мощный удар себе дороже, сделал ставку на ловкость и скорость, резко отскочив на шаг назад, планируя позволить топору противника пройти перед собой, чтобы тот, бессильно разрубив воздух и растратив всю свою скорость, стал совершенно безопасен в ближнем бою, когда паладин резко надвинется, орудуя своим молотом по рукам, по сочленениям доспехов, проминая металл, раздрабливая тело, превращая мышцы ожившего мертвеца в сухую труху, не способную даже удерживать оружие - не то, что пошевелиться. В его понимании, это должна была быть быстрая и красивая победа, и хотя Лиутберн допускал вероятность поражения, сейчас, видя противника без щита, с тяжёлым и неповоротливым оружием, он был уверен в успехе.
Итак, паладин выждал момент. Когда лезвие топора со свистом рассекло воздух перед его лицом, он рванул вперёд, прикрываясь щитом и взметнув молот для атаки сверху-вниз, собираясь нанести удар по так хорошо подставленному запястью Рыцаря Смерти. Но поскольку Трейльярд не вложил в удар полной силы, топор, не потеряв скорости, пошёл вниз, как и было задумано, сметая по пути парочку стульев и резко врубаясь под колени Адамара, выбив у того землю из-под ног и заставив рухнуть вбок, прямо на стол, который тяжелое тело паладина с силой сдвинуло при падении.
Больно ударившись головой, Лиутберн неожиданно для себя оказался на земле. Ноги жутко болели, но стоило признать, что ему ещё повезло - латы приняли на себя всю мощь страшной атаки. Будь у него более лёгкая броня и паладин бы уже стонал, беспомощно смотря на кровь, брызжущую из жутких обрубков...
В голове всё перемешалось. С трудом, Адамар сообразил, что нужно поднять щит, и именно в этот самый момент на него обрушился новый удар. Онемела рука. Он попытался встать, но следующая атака закончилась лезвием топора, отколовшего край щита и вновь "усадившего" Лиутберна на пол. Трейльярд доминировал на поле боя и теперь уже почти не оставалось сомнений в том, кто одержит победу в этой рыцарской схватке.
Молот был слишком коротким, чтобы ударить им с подобной дистанции, да и об атаке, по правде говоря, паладин сейчас думал меньше всего. Плечи с трудом работали, мышцы раскалывались от боли. Если ничего не сделать, то скоро топор Трейльярда загонит его в могилу.
- Адамар! – воскликнула Хлоя, глаза её широко раскрылись. Убийца совершенно не хотела потерять своего спутника всего спустя несколько часов после начала миссии Святого Престола, ведь сам этот факт бросит тень на её безупречную репутацию. Придётся вновь пресмыкаться перед старикашками-священниками и терпеть к себе совершенно иное, ничуть не позволительное для неё поведение, чего Даммиан желала в последнюю очередь.
«И почему ты меня так подвёл? Не можешь справиться с каким-то чертовым Рыцарем Смерти? Ты же лучший в Ордене! – рассерженно подумала девушка, одним движением срывая с волос россыпь драгоценных, увенчанных дорогими украшениями заколок. – Что ж, я спасу тебя, но не рассчитывай больше на моё уважение!»
Все эти размышления заняли буквально доли секунды. Хлоя действовала молниеносно, и столь же быстро она бросила свои украшения, которые, ударившись об землю, взорвались сотнями световых бликов, яркими лучами света бьющих из кристаллов, тут и там покоящихся на изящном материале заколок. Ангельский лист…
Упыри, жмущиеся к стенам, все как один закрыли глаза и закричали, сгибаясь пополам, кашляя, пытаясь исторгнуть из себя мешающиеся, невидимые глазу частицы, действующие на нежить подобно ядовитому газу.
- За мной! Если не пробиться к нему сейчас, в нашем путешествии не будет никакого смысла! – крикнула девушка. Короткие, тонкие мечи с быстротой молнии возникли в её руках, а затем Даммиан рывком бросилась внутрь таверны. Немёртвый, возникший у неё на пути, слепо смотрящий на неё тусклыми, тёмными глазами, получил два точных, хлёстких удара. Запылав, рана на его груди начала стремительно расширяться, пока полностью не поглотила его, заставив монстра осыпаться густым, тёмным пеплом.
- Дерьмо! – прошипел Разиэль, резко вынимая меч и отбрасывая полуживого Аластора в сторону. Он собирался добить его, но дико закричав, вампир лягнул его ногой и совершил до ужаса странный, немыслимый прыжок, изогнувшись, сложившись буквально пополам, взлетев в воздух свечой и оказавшись на крыше таверны быстрее, чем кто-либо успел отреагировать.
- Крооооган! – проорал он исказившимся голосом. Его лицо трансформировалась, став похожим на морду летучей мыши. – Забирай Уриэля и уходим отссссссюда!
С коротким, тренькающим звуком звякнула тетива. Стрела ударила Аластора в плечо, заставив его кубарем скатиться вниз, рухнув на землю где-то по ту сторону таверны. Лорана опустила лук и поморщилась. Она всё ещё была недостаточно хороша в этом.
Эльфийка вскинула своё оружие вновь, когда прикрываясь руками, ломая окно, из здания выскочил уже знакомый воин с двуручным клинком. Две стрелы встретили его, вонзившись в запястье и сердце. Третья должна была пронзить глаз верзилы, но Кроган всё же успел подставить под выстрел лезвие меча. Тёмная кровь тонкими струйками хлынула из ран. Девушка потянулась за новой стрелой, но воин буквально пнул павшего товарища, находившегося без сознания, тем самым подкинув его тело вверх и нагнав вампира в прыжке, схватил рукой его за шиворот, точно котёнка.
Один раз она промазала. Остальные стрелы пронзили тело Уриэля, впрочем, это не помешало вампиру буквально семимильными шагами броситься прочь и Лорана понимала, что без оружия, зачарованного святой магией, она просто не сможет остановить их. Оставалось только бессильно опустить лук и зашипеть от злости.
Эльзария была занята. Будь она рядом и никто из отряда Аластора не смог бы покинуть поля боя, но прямо сейчас девушка вынужденно сражалась. Ступив в таверну следом за Разиэлем, жрица с силой ударила посохом об землю, раз за разом произнося Святое Слово. Вспышки света, исходившие с её посоха, заставляли упырей, бросавшихся на Хлою, бессильно отступать. Те же, кто подходили ближе, падали на землю, корчась от невыносимой боли. Низшая нежить – они не могли сопротивляться силе той, кого в народе прозвали Светлейшей…
Улучив момент, Краупф посмотрела на две фигуры, чье оружие вновь и вновь со свистом рассекало воздух. От них зависела судьба этой битвы.
Да и всей миссии тоже.
Разиэль успел в последний момент. Щит паладина был надвое расколот и следующий удар почти наверняка оборвал бы его жизнь. Но когда топор Рыцаря Смерти уже взметнулся над головой…
Трейльярду пришлось резко развернуться на месте, чтобы сбить в сторону табуретку, летящую ему в лицо. Для нежити это не стало большой проблемой, но когда Адамар бросился вперёд, отбросив щит в сторону и попытавшись молотом проломить ему колено, Рыцарь Смерти раздраженно отвлёкся, мощным ударом бронированного сапога заставив Лиутберна вновь рухнуть на пол, кажется, окончательно потеряв сознание.
А затем он почувствовал, как чужой клинок с хрустом врубается в его пальцы.
Трейльярд тут же перехватил топор одной рукой, делая шаг назад и смотря на нового противника горящими от бешенства глазами.
- Ты думаешь, что знаешь смерть? – тихо спросил его Разиэль, стряхивая с клинка остатки гнилого мяса, прилипшего к зачарованному мечу.
Ничего не ответив, Трейльярд двинулся вперёд, полосуя воздух перед собой своим страшным оружием. Каждый удар был мощнее предыдущего, каждая атака была способна раскроить человека, сунувшегося в чужой бой, буквально с головы до ног. Попробуй Разиэль заблокировать подобный удар и меч тотчас же вылетел бы у него из рук, но Рыцарь Короны был ловок, точно ветер, и казалось, столь же эфирен, подвижен, недостижим. И всё же, он медленно отступал, шаг за шагом покидая пределы ауры паладина – единственного, что спасало Моргенштерна от неминуемой смерти.
Разиэль хорошо понимал это. Но у него в запасе всё ещё оставалась парочка трюков…
Сорвав свой прекрасный, кроваво-красный плащ, воин бросил его перед собой, заслоняя противнику обзор.
Трейльярд на мгновение замешкался, потеряв человека из поля зрения, но буквально в ту же секунду он разглядел острие клинка, чье лезвие устремилось к нему под прикрытием этой старой как мир уловки. Рыцарь Смерти сделал шаг в сторону и нанес мощный, сметающий всё на своём пути удар. Когда топор распорол кроваво-красную ткань плаща, он увидел кинжал, бессильно звякнувший о топорище и тут же отлетивший прочь.
Меч Разиэля вонзился Трейльярду в спину, прямо под пластины – там, где сходящиеся вместе доспехи оставляли небольшой просвет. Острое лезвие легко разорвало в клочья мёртвые ткани и мышцы, с хрустом добравшись до позвоночника, тем самым окончательно лишив противника подвижности.
Топор вывалился у нежити из рук.
- Ты прав. Ты её знаешь, - промурлыкал Разиэль своему противнику на ухо. – Я – твоя смерть, и ты видишь меня в своих снах…
А затем он резко выдернул клинок и одним ударом снёс Рыцарю Смерти голову с плеч.