Колдун поднял голову, позволяя капюшону, скрывавшему его лицо, соскользнуть по шелковистым волосам на плечи. Голубое пламя магии медленно покидало глаза мага, окрашивая их в ненавистное Рэасаэлю золото. Зрачки-щёлочки непроизвольно сузились от яркого солнечного света, доставлявшего сейчас куда меньше проблем, чем откат от заклинания портала, что грозился вот-вот обрушиться на измученное бесконечными попытками исцеления тело бывшего архимага. Закутанный в тёмные одежды, словно в знак траура по самому себе, колдун совсем потерял себя в водовороте последних дней.
Чёрное древко посоха, окованное снизу адамантином, а сверху держащее тёплый, кажущийся таким мягким на вид, янтарный шар, звонко ударило по плите. В утренней тишине, когда всё ещё спит большинство птиц, и слышны отзвуки дыхания и сердцебиения, находящихся вокруг живых существ, этот мелодичный в обычное время сравнительно тихий звук показался для ушей демона едва ли не громовым раскатом. Колдун ощутимо поморщился, его слух, равно как и все органы чувств, в последние два дня, будто взбесились. Но что именно было тому причиной, Рэасаэль не знал. Подарок, драгоценный дар, что он получил от юной жрицы, возведённый в его душе непроницаемый барьер, был пожертвован магом, для всё той же девушки, столь легко похитившей сердце бывшего архимага. Он не желал, чтобы она страдала, и послушался своего друга, даровав красавице забвенье и возможность прожить иную, куда более счастливую жизнь. Внутреннее сознание мага видело перед собой песочные часы, песок в которых отсчитывал оставшееся у него время. Видел колдун и боль в глазах тех, для кого он был дорог. Действительно, принять его, как демона… было выше их сил, и винить за это Рэасаэль никак не мог. Даже его собственный близнец отстранился от него, избегал находиться рядом. Что не удивительно ведь это из-за его магии Лоран превратился в девушку.
Внутренне маг ненавидел себя за свою неосмотрительность. Да, он сказал брату не входить в круг, что бы не случилось, но ведь мог и поставить барьер, чтобы он в любом случае не пересёк черту, а значит, вина за неосмотрительность лежала исключительно на Рэасаэле, не подумавшем о том, что Лоран кинется к вскрикнувшему от боли близнецу.
«От боли? – несмешливо передразнил маг собственные мысли. – Что я вообще знал о ней до попадания в Бездну?»
Внезапный порыв холодного, всё ещё ночного ветра растрепал волосы заклинателя, давая им возможность освободиться от плена капюшона и рассыпаться по плечам, отливая золотыми колосьями спелой пшеницы, укрытой белоснежным покрывалом из чистейшего серебра. Это странное сочетание одновременно манило и отталкивало. О, да, на балу маг ощутил на себе внимание женской половины в полной мере. Вот только сам он выглядел как ворон, что тогда, что сейчас и его глазам было нестерпимо больно смотреть на всех этих разодетых в шелка и бриллианты красавиц. Да, они желали понравиться, блестя точно ёлочки, укрытые снежком в свете закатного солнца и зажигаемых слугами свечей. Единственной радостью для взора был Элеинэль, также как и наставник одевший чёрное. Правда, в отличие от учителя, волшебник, облаченный в тёмные одежды, хоть и отделанные серебром и золотом, но не обладающий демонической аурой распугивал всех, точно некромант, ворвавшийся в монастырь, дабы поглумится над невинными послушницами, или лис, влетевший на всей скорости в курятник, где устраивались на вечерний сон куры-несушки.
Рэасаэль слегка покачнулся и сделал шаг на плиты места, что последние полтора века он считал своим домом. В левой руке он всё ещё удерживал связующую руну портала соединяющего сейчас двор поместья Эль’Райнеров с комнатами Элеинэля, из которых колдун и похитил своего, сейчас крайне неважно выглядевшего спутника. Возможно он был бы ему и не нужен, но, внутри души юного эльфа сейчас покоилась книга Судеб, достать которую не убив своего бывшего ученика, не представлялась пока возможным...
Ещё одна песчинка отправилась в полёт в часах его жизни, а вместе с ней подкатил и приступ кашля, вызываемый войной двух сущностей объединённых сейчас в одном теле. Да, колдун не был уверен в том, кто он сейчас, но одно – знал точно, если он ступит на освящённые земли столицы без защитного барьера то либо лишиться рассудка, и начнёт убивать всё живое, как уже случилось три дня назад в Храме Единого, либо умрёт в попытке покинуть проклятые земли. Впрочем, проклят тут только он! Дыхание стало тяжёлым, хриплым, болезненным. Маг уже не мог ответить на приветствие своего близнеца, он задыхался, борясь с подкатившим приступом. Тело стало внезапно таким тяжёлым, что удержаться на ногах уже не представлялось для Рэасаэля возможным. И бывший архимаг непременно упал бы если бы его не подхватили чьи-то руки. Кто-то просили отдать управление потоками, а сознание всё уплывало, не желая слушаться. Они вновь менялись местами. Он и архидемон, что жил внутри него, или же это белый маг был здесь гостем?
- Зачем? – только и успел спросить колдун, прежде чем его окончательно подменил Велитал`ан…