Паулок утер сопли и молча принял из рук молчаливо-внимательного сержанта металлический цилиндр, спрятал в свободный подсумок на правом боку. В глазах морпеха уже не было ни той паники, ни того безумия - разум простучался к сознанию, разъяснив, что жизни уже ничего не угрожает, и что оружию и своим снова можно верить, да и не было повода усомниться!
Просто тварь оказалась слишком быстра, так что ни он ни Хейз вовремя среагировать не успели, а потом-то они его всем миром выручили.
Дрозц едва заметно кивал головой в такт своим мыслям(словно сонно клевал носом), соглашаясь с доводами рассудка. Все равно было страшно.
Происходило что-то больше понимания самого Паулока, что-то серьезное, что-то очень-очень хреновое. И тут уже у них у всех оставалось все меньше и меньше выбора... Умереть, ужасно, в муках... "по-разному". Или вырвать у проклятых тварей путевку домой!
В какой-то миг Дрозцу показалось будто его начинает постепенно разрывать два противоречивых чувства - страха и ненависти. У обоих было предостаточно сторонников и доводов, и где-то в стороне пыхтел толстой сигарой дядюшка Долг, предпочитая не вмешиваться в дела молодых...
Солдат хлопнул ресницами, с каким-то детско-наивным видом глядя на Веста. Сержант стоял всего в шаге от огнеметчика, но тот смотрел на него будто бы на всего сразу, слепо пожирая глазами. Ярко-серебряные волосы парня добавляли картине раздражительности - Дрозц будто бы помолодел лет на десять. Ведь это как раз в пятнадцать он так любил выкраситься во что-нибудь дикое...