01: BACHELOR OF FINE ARTS Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, август текущего года
19:45, ясный и тёплый вечер, +19 °C
Нью-Йорк.
Об этом городе написано столько книг, снято столько фильмов и сделано так много фотографий на Таймс-сквер, что любой, взявшийся описать его, тут же бы понял, что может говорить часами, но ничего не расскажет. Это бесполезно, потому что Нью-Йорк слишком велик и слишком хорошо известен, чтобы действительно быть кому-нибудь знакомым. Он и надоевший, и притягательный, и серый, и невероятно запутанный.
Нью-Йорк — это башни Манхэттена, царапающие небо словно колоссы новых американских Афин, взирающих на бессмертную Грецию. Это кирпичные улицы тридцатых годов, чьи старые фасады оплетены чугунными лестницами и викторианскими верандами перед единственной дверью. Это Бронкс и Бруклин, где под вой сирен преследуют героя-одиночку подворотни и дворы-колодцы. Это огромные мосты, под опорами которых бездомные и нелегалы сражаются за очередной брезентовый день. Это китайские ресторанчики Гринвич-Виллидж, где скандальные репортёры и молодые литераторы проводят романтические вечера. Это многоэтажные автострады на окраинах, внутри которых пульсирует никогда не останавливающийся автомобильный поток. Это пикеты перед зданием Генеральной ассамблеи ООН, это штаб-квартиры корпораций, построенные из стекла и высокотехнологичных стальных конструкций. Это Уолл-стрит — финансовое горло мира. Это восемь тысяч тонн еды, потребляемые ежегодно двадцатью тремя миллионами нью-йоркцев. Это смог и жёлтые такси, чья лицензия стоит один миллион долларов, но окупается за три года, и дефицит кислорода, и метро, и музыкант в грязной толстовке, играющий ямайский джаз у ворот Центрального парка. В городе Нью-Йорке любой может найти что угодно, но каждый навсегда одинок. Таков он, Нью-Йорк, самое большое яблоко северного полушария.
Подросток, сонно привалившийся к окну полупустого автобуса «Грейхаунд», никогда раньше не видел настолько большого города. Однажды начавшись, в какой-то момент Нью-Йорк просто перестал заканчиваться. Дело было даже не в небоскрёбах — по правде говоря, те и вовсе было не различить на затянутом смогом горизонте. Поначалу мимо тянулись бесконечные предместья: улочки, застроенные коттеджами или двухэтажными зданиями начала двадцатого века, торговые моллы с бетонными пустынями парковок, склады с современными горгульями в виде водонапорных башен. Когда автобус замирал на перекрёстках, пыхтя износившимся мотором, юный пассажир вовсю глазел по сторонам, но везде видел одно и то же. К северу и югу, к западу и востоку разбегалась паутина улиц, других перекрёстков, светофоров и указателей, которая терялась вдали. Юнион-сити, Хайтс, Хобокен... Взгромоздившись на шоссе Нью-Джерси-495, комфортный туристический лайнер «Превост Х3-45» с поджарой гончей на бортах приближался к тоннелю Линкольна, а слева и справа плыли дома, дома, дома... Предместья быстро уступили место набирающей рост застройке. Здания потянулись вверх, сверкая глянцевыми офисными витринами или рядами окон в больших кондоминиумах. Теперь в палитре окружающего мира доминировали кафе, бензоколонки, «7/11» и автомобили. Последних становилось всё больше. Казалось, что рядовой житель Нью-Йорка имеет сразу две машины. На одной он отправляется на работу, а вторую паркует у тротуара, чтобы создать у туристов нужное впечатление о ритме городской жизни.
Вскоре тени серых башен пронзили горизонт. Знаменитые небоскрёбы Нижнего Манхэттена сперва казались эфемерными как песня морской сирены, но с каждым метром, что проходил «Грейхаунд», обретали материальность и мощь. Икона деловой Америки воздвиглась на горизонте, разбиваясь на узкие клинья Эмпайр-Стейт-билдинг и «Банк оф Америка», алмазный куб бывшего «Леман Бразерс» или футуристическую стелу нового Всемирного торгового центра, построенную на месте терактов одиннадцатого сентября. Разрешив вдоволь насладиться незабываемой панорамой, междугородний автобус нырнул в длинный тоннель под рекой Гудзон. Слушая эхо моторов и считая проносящиеся в темноте лампы на сводчатом потолке, подросток у окна закинул голову вверх — то ли мечтая, то ли пытаясь справиться с распирающими грудь эмоциями. На его бледном лице чередовались оранжевые вспышки и полосы густого мрака, тянувшегося между обитых синим велюром кресел. Но, через считанные минуты, тоннель был позади, а автобус вынырнул в мире, о котором наверное, каждый человек на Земле слышал хотя бы раз в жизни — в книге, рассказе, с телеэкрана.
На острове Манхэттен.
Бывший Мясной квартал Манхэттена давно пережил времена индустриальной грязи и вони тысяч коровьих туш, которые разделывались прямо на городских улицах. Сейчас старые пакгаузы снесли, построив на их месте жильё относительного премиум-класса. Чтобы повысить цены на квадратный метр, застройщики рьяно взялись за благоустройство территории, стараясь оставить от огромной живодёрни только сомнительную романтику в названии. Однако некоторые склады и мясные цеха продолжали упрямо цепляться за жизнь, прячась от лучей капиталистического солнца под стальными акведуками шоссе Линкольна и на берегах реки Гудзон. Теперь в восточной части квартала правили бал бутики брендовой одежды, ночные клубы и исторические многоквартирные комплексы, смешивая красный кирпич и ласковую бежевую штукатурку, но побережье, местами, осталось собой. Длинные асфальтовые перегоны, огороженные высокими заборами, и депрессивные рыла терминалов разгрузки сливались в монотонный пейзаж вдоль правой стороны 12-ой Западной улицы. Автобус проехал мимо них, углубившись в каменные дебри Мидтауна. Схожая коммерческая судьба преследовала и другие кварталы Манхэттена, где когда-то билось газовое сердце молодого города. Но теперь за окнами громоздились друг на друга всё новые башни и улицы, пока автобус следовал вдоль границы приснопамятной Адской кухни всё дальше, на восток от Челси.
Автобусный терминал, на котором сходились маршруты с запада страны, располагался в довольно примечательном здании, фасад которого был облицован громадными металлоконструкциями, оставшимися от какого-то железнодорожного моста. Как будто считая такой ход недостаточно экстравагантным, авторы проекта дали своему детищу не менее аляповатое название: автобусный вокзал Порт-Ауторити. Возможно, где-то в Коннектикуте жила шлюха с таким же именем.
Тем не менее, именно здесь одинокий путешественник ступил из кондиционированного нутра автобуса на тёплые улицы Нью-Йорка. Волоча следом большую спортивную сумку, мальчик, сам того не желая, потерялся в безумной толчее, окружавшей приезжающие и отбывающие автобусы. Кое-как толкаясь среди бесчисленных спин, он едва успевал вертеть головой, понимая, что больше никогда открытое небо не станет привычным без закрывающих его бетонных колоссов. На Манхэттене, как наглядно выясняли его посетители, даже облака плыли в дефиците. Но выбора не было: чтобы добраться до главного административного кампуса Школы изобразительных искусств, подростку пришлось проехать короткий отрезок на запутанном нью-йоркском метро и выйти на 23-ей Восточной улице, где всё казалось точно таким же, только на другом берегу острова.
На самом деле, конкретно этот городской странник уже бывал в Нью-Йорке. Весной, когда сдавал вступительные экзамены, и в начале июня, когда подписывал оригинал учебного контракта. Но обе поездки ничем не успели запомниться. Во-первых, он летал ночными рейсами вместе с дядей. Аэропорт, затем такси, отель, сдача экзаменов и совершенное отсутствие времени даже на маленькую экскурсию. Во-вторых, нервное состояние, которое сопровождало обе попытки поступить в престижный художественный колледж, по-хозяйски вышвырнуло из головы другие переживания. Теперь вторая столица США заново открывалась шагающему по тротуарам подростку — безразличная и совершенно непохожая на...