Буря, что бушевала снаружи, ни в какое сравнение не шла с тем ненастьем, что творилось внутри тесного убежища. Бессилие и забытье, молчание и бездействие, а между тем, только сейчас, казалось, бодрствующая половина узников пещеры заметила, как сильно давил на затылки потолок и как близко вдруг оказались стены.
Лён Ротт стонет в забытьи, но губы растянулись в блаженной улыбке. Присутствующие в маленькой пещерке люди и эльмари готовы поклясться, что таким видят целителя впервые.
Сеня открыл глаза. Голова раскалывалась, как от настоящего удара, во рту пересохло, как после приличного похмелья, ноги затекли, но в целом во внешнем мире ничего не поменялось. Хотелось сесть, но тело не слушалось. Арсения знобило, а близкий запах блевотины тянул пополнить ее запасы в тесном пространстве пещерки.