Я этого не ожидал. Наверное мне сложно было понять, принять. Хотелось привычно найти во всем ту логику, что определяла мои движения. Что каждый человек в глубине души - эльмари, столь же хладнокровный чтобы играть своими эмоциями тогда, когда это необходимо. Проявлять их по свистку точно солдат, знающих по какому звуку трубы какое построение принимать. Я был рожден быть лидером, а это значит - принимать трудные решения. Иногда - за всех. Кого я обманываю? Всегда - за всех. В глубине души я знал что ошибаюсь, что каждая эмоция Кассии - искренна, "прочувствована сердцем" как говорят люди. Мне это выражение всегда казалось нелепым, сердце - это орган кровообращения, если в него что-то лишнее попадает, как любил говаривать Рил, это обычно что-то острое. Так почему грудь щемит от ее слез? Вспоминается шепот в ночи. Стрела, что касается кожи, готовая пронзить. Он убьет меня - так говорил мрак. Люди бы назвали это предупреждением, знамением, подсказкой... Я не человек.
Легко беру ее руку. Осторожно, как величайшую ценность, как хрупкую поделку вроде тех, которые мастерят дети из бумаги. Она плачет. Не понимает о чем речь. Иногда люди бывают идиотами. А иногда - восхитительно чисты, и именно такой была Ласточка как бы не смеялся этому Эрик Ричардс. У него бы наверное не возникло проблем с пониманием "работы" как харизматического жеста, искреннего излияния, призванного в конечном итоге заставить последовать не за ним, но за ней. Чтобы у всех защемило в груди. Кассия не думала об этом, и видят предки - советник Хету не желает быть тем, что объяснит ей эту загадку бытия. Объяснит, как дошел до того, что "допустимые потери" перестало быть оксюмороном.
Потом - слово.