Тринадцатью голосами наполнилось укрытое саваном тьмы пространство, сразу словно уменьшившись в размерах. Границы коробочки, в которую поместили бегущих, стали определяться лишь репликами, возгласами, старательно выводимой мелодией, вопросами, монологами тех, кто искренне верил, что ведет диалог, с необходимыми паузами для ответов.
Случилась заминка и это сейчас было едва ли не самым обидным. Необходимо собраться и идти. А когда привыкнут глаза и исчезнут голоса, идти еще быстрее. Но как собраться, если вдали, посреди чернеющей тьмы всё продолжают одна за другой возникать вспышки — эти горе-туристы, даже прибыв на место целиком, не смогут выдержать голосов мертвых, что мстительно разбирают сознание путников на кусочки, не позволяя воссоединиться обратно.
Суть портала во всей красе — украсть, забрать себе любого подходящего, попавшегося под горячий поток и выплюнуть где-то посреди серого безмолвия,где лишь озлобленный предшественники будут разговаривать с ним, внушать разрушительные мысли, будто бы разрушенной жизни им было мало.
Спустя несколько долгих минут, равных едва ли не часам, тишина установилась и здесь — голоса отступили, сметенные одним махом. Всего несколько мгновений раз в сутки отдавалось им на месть и потому сразу понятны становились их отчаянные старания. Голоса исчезли, но мысли, внушенные ими, так и продолжали витать в воздухе, приближаясь к наиболее восприимчивым.
Глаза вскоре привыкли к темноте. Стали различимы силуэты — сначала только свой, затем соседние, а после и темных метущихся фигурок - тогда масштаб трагедии вырисовался полным ходом. Необходимо двигаться дальше, но сбитые с толку силой ночи ли, тревожными шепотками, а может и собственными мыслями, путники смотрели в совершенно разных направлениях. Однако их по-прежнему было тринадцать и криков о помощи не слышалось, так может информация о предателе всё же была ложной? Он бы не упустил такой шанс...
Ида
Варенец притих, то ли от песни, то ли пригревшись на груди и ощущая возрастающее спокойствие хозяйки со скоростью, прямо пропорциональной выводимой мелодии.
Кассия
Отец Сергий
Лён
Смех растворяется над пустыней, веснушчатый смех, рыжеволосый смех. «Идите....За Идой идите...» в причудливой скороговорке переплетается пара слов и настигает воспоминание снова и снова, а разум уже назойливо шепчет «Мертвые здесь говорят, значит, и Она мертва....»
Орт
Гриффин
Освальд
Арсений
Рука вцепилась в плечо, как в спасательный круг, и Арсений ощутил тяжесть человеческого тела за спиной и вполне весомые шаги, но стоило привыкнуть к тьме глаза и он не разглядел на своей плече ничего, да и голос, вначале согласившийся с ним, язвительный и пугающий, замолчал, оставив лишь неприятный осадок.
Эрик
Агата
Стих голос, ушел, изгнанный из сознания. Только воспоминания остались да неприятный осадок, заставивший поглядеть на спутников рядом несколько иначе.
Роуз
Песня стала громче, не отступив даже перед уверенным призывом певицы, но спустя некоторое время затихла так же резко, как и началась, оставив после себя навязчивую мелодию в голове — earworm. Оставалось лишь извлечь этого червя и заменить своим, собственного производства.
Валерий
Картарем