Оторвав себе ножку и добавив хлеб из рациона, Вил с аппетитом приступил к трапезе, наблюдая за усилиями остальных по починке телеги торговца. Вил всегда любил здоровый физический труд, он мог часами сидеть и смотреть, как другие работают. И сейчас зрелище ловкой, слаженной работы доставило ему истинное удовольствие. Если бы рот не был занят жеванием, он, несомненно, поучаствовал бы в общем деле советами, но утка, тушеная с овощами и приправами, была хороша - не оторваться. Пришлось отказаться от взваливания на себя руководства.
- Ага, ага, - кивал полурослик, пришедший в весьма благодушное настроение после хорошего ужина, - на самом деле, мы во Флане уже слышали об этих нападениях, и, честно говоря, ваши сведения в точности совпадают с нашими. Так что про драколича это могут быть не пустые слухи, - нарочно равнодушным тоном заговорил он, - пепелища сожженных деревень, истерзанные трупы, кровь и огонь во тьме...
Сгущающиеся сумерки и шорохи, доносившиеся из леса, навели Вила на мысль как следует развлечься и напугать случайных знакомых. Антураж был подходящий, тема беседы - тоже, и он принялся разгонять дорожную скуку, разогревая нервы слушателей:
- Но самое страшное то, что никто не видел нападавших, - тут он повернулся к мальчишке, рассудив, что матерого купца запугать будет потруднее, - разбойники или пираты иногда нападают на малые поселения, это правда, но ведь они не вырезают всех поголовно! А главное - они грабят, а не уничтожают имущество! А тут - резня ради резни, разрушение ради разрушения, зло ради чистого зла. Не-е-ет, - зловеще протянул он, - тут без темных сил не обошлось, чтоб мне есть одну свинью! Или даже две! Ужас бродит по побережью, ужас во плоти. И тех, кто повстречается с ним, ждет страшная и мучительная смерть. А может, кое-что и похуже смерти...
Тут он сделал многозначительную паузу, перевел дыхание и призвал свидетелей для усиления эффекта:
- Один человек все же выжил... Мы все видели его, да... Вот только он так ничего и не рассказал о погибели, что настигла его дом и родных, увы... - говорить становилось все тяжелее и тяжелее, паузы становились длиннее, а лицо Вила искажала гримаса страха, - безумие стало его уделом. Тело уцелело, но все остальное ушло. Никому, заглянувшему в глаз драколича, нет спасения.
Еще немного порассуждав о невыразимом ужасе, преследующем неосторожных путников во тьме ночи, он пожелал Гилфрону и Гилмонту приятных снов и отошел от костра, чтобы перекинуться парой слов и устроиться на ночлег.
Улучив минутку, он переговорил с друзьями так, чтобы посторонние не услышали:
- Превосходно, Гилфрон в точности подтвердил своей информацией наши догадки. Разорение деревень в порядке очередности, рыбачья деревушка как следующая цель, надвигающийся шторм как прикрытие - следующей ночью будет нападение! Мы окажемся там кстати, если только наш новый знакомый не переусердствовал с гвоздями, и лодочник еще перевозит путников в деревню.
Сладкий сон на сене в фургоне стал достойным завершением хорошо и с пользой проведенного вечера.