Олива осторожно приблизилась к Мурцу. Он смотрел на неё полурастерянно. Уши стригли по сторонам, нос растерянно втягивал воздух, как будто нюх мог подсказать ему, как следует поступить. Идея битвы с маленькой дворянкой его явно не прельщала, однако отказ от неё был ничуть не лучше. В конце концов, сама рогатая девчушка окликнула его:
- Ну что, мы начинать-то будем? - и полушутя сделала выпад в голову.
Рефлексы сработали вперёд разума. Крысолюд мгновенно пригнулся, припав к земле (Джезуса сообразила, что то, что выглядело как поза унижения перед господином, вообще-то помогало собрать всё тело в сжатую пружину и позволяло сделать резкий скачок в любую сторону, если будет нужно - достаточно было лишь чуть-чуть сдвинуть ноги, и горе тому, кто вовремя не заметит нужное движение), и с мгновенным разворотом подсёк девчонку хвостом. Вскрикнув, Олива опрокинулась, выронив от неожиданности копьё.
Мурц, отскочив в сторону, оглянулся на поваленную противницу, хватающуюся за бок. В его глазах вспыхнула паника, и поддавшись ей, он подскочил к Оливе, горомко вопрошая:
- Госпожа, всё хорошо, госпожа? Простите, госпожа!
Пытаясь помочь её подняться, он протянул руки, и...
- Тык! - прокомментировала Олива укол ему в живот маленьким кинжалом в ножнах, которые она и отстёгивала от пояса, - Ты мёртв. Я победила! - и довольно засмеялась.
Мурц с распахнутой челюстью осел у стены, не веря в такой поворот событий. Невооружёнными руками он хватался за живот, будто его на самом деле ранили. Озираясь в поисках поддержки, он натыкался на совершенно офигевшие лица людей, ставших свидетелями этому неожиданному поражению.
С разный сторон послышался негромкий чихающий смех. Кажется, его можно было счесть за апплодисменты местного населения.