Раннее утро как всегда сопровождалось тихой благодарственной молитвой богу, за то чудо, что «юноша» получил. За почти четыре месяца священник так и не понял, кем он стал для Инны, разве что, теперь она была с ним более открытой. Иногда она даже позволяла ему ложиться спать вместе с ней. Местные же больше почти не пугались странноватых белоснежных или алых одеяний Альзаса, да и он не делал никаких попыток внести свои правила в чужой монастырь, скорее пытался изучить культуру. Епископат считал, что у странного ребёнка, проклятого богом есть или один год или вечность, потому сын патриарха никуда более и не спешил. Он почти потерял здесь счёт времени, столь же незаметно могло бы пройти и с пару лет, но...
Но Альзас хотел чего-то другого, он иначе смотрел на женщину, с которой жил и как ни старался, не мог дать ответа кто она: Равенна эн Крайнц или же Инна – простая путешественница, а ещё больше его мучил вопрос - кем она стала для него за эти месяцы?
То, что девушка согласилась, наконец-то, показать эту загадочную поляну, сильно приподняло настроение «мальчика», ставшего в последние дни крайне задумчивым. Он с лёгкостью отказался от тренировок с оружием, которые так и остались неотъемлемой частью каждого дня, проводимого епископом на Селестине, разве что молитвы приходилось теперь чаще читать про себя, а не вслух, да отвязаться от привычки осенять мирян крестным знаменьем. Местные так и не поняли, что это значит, как он не объяснял, а в конце и вовсе списали на иномировое приветствие. Хотя были и приятные вещи, такие, как местная пища и питьё – они восстанавливали силы «юноши» куда как сильнее привычного рациона его родного мира, да есть, после насыщения ими не хотелось довольно долго.
И вот Альзас мерно вышагивает практически неслышными шагами, лишь совсем немного шелестя полами своего белоснежного одеяния о сочную листву бурной флоры этого мира. Золотое шитьё блестит на солнце, а камушки, переливаются радугой. Едва различимыми бугорками выпирают клинки, покачивающиеся при ходьбе и только посох – неизменный спутник епископа, мерно отмерял каждый последующий шаг.
Священник внимательно слушал рассказ Инны, хотя большую часть его он и так уже почерпнул от местных. Мысли были немного спутанными, но вовсе не от новостей об ужасной трагедии, с которой его собственно так никто и не просил разобраться, воспользовавшись благословением бога, а лезть самому – было не с руки. И так за дитё малое принимали, так ещё чего доброго наказывать полезут и придётся нарушить обещание, что священник дал можно сказать родной матери, а на такое пойти Альзас не мог. Потому и не стал напрашиваться сам.
Вид поляны, впрочем, его не то чтобы поразил, но заставил желудок слегка свернуться. Зрелище напоминало жуткие эксперименты магов, за которые алые братья и карали этих монстров. Ведь человек перешедший границу и возомнивший себя творцом приравнивался церковью к демонической твари, что подлежала уничтожению или же кровавой расправе. В любом случае такого человека ждала смерть! Епископ поднёс руку, сжатую в кулак ко рту, коснувшись указательным пальцем своих губ. Он уже хотел задать Инне вопрос, когда из кустов показались двое...
- Полагаю признак высокомерия и крайней степени бескультурья, свойственного лишь необразованным безродным девкам, вроде вас юная леди, - без эмоционально отозвался ребёнок, смотря своим единственным глазом, цвета чистейшего изумруда, на незнакомку, словно сверху вниз, хотя и был куда ниже её. – А в прочем, я рад приветствовать вас в этом странном мире, путешественники, моё имя Альзас эн Крайнц и я – самопровозглашенный страж этой милой леди и её деревни.