Недоумение.
Легкое, когда мальчишка выворачивает руку, так ловко, легко освобождается из его хватки: раз мог, то чего вначале-то так не сделал? Идея о доброй воле в седую голову как-то не приходит.
Чуть более сильное недоумение возникает от слов Пармено. Чего он-то? Кто вообще придумал, что он, пришелец, не знакомый ни с кем и ни с чем в этом месте, имеет больше шансов помочь, чем тот же староста? Эта мысль написана растерянностью на лице, неуверенным подергиванием плеч. Кивок выходит уже более твердым - в ответ на своеобразное приглашение в гости. Конечно, пока что лично некроманту все равно, где сидеть-болтать, но от тенька дома он не откажется.
Если бы реальность была такой, какой выглядела - Лой бы шел следом за Пармено, уверенно, оставляя блондинистого паренька позади. Но все было чуть интереснее - и потому упускать храмовника из поля зрения, пусть и совсем бокового, не хотелось. Потому и идут они вровень, чуть ли не бок о бок. Открыто пялиться, впрочем, некромант позволяет себе лишь один раз - когда парниша предлагает и свою помощь. Смотрит без доверия, без радости - но и без неверия в силы того. То ли выдыхает громко, то ли так хмыкает - непонятно, но звук какой-то издает. Выражает то ли скепсис, то ли задумчивость - как хочешь, так и понимай.
Впрочем, у хижины Инны так выходит, что некромант выбивается вперед. Он успел всего лишь приветственно кивнуть девушке, искренне улыбнувшись - грех ведь быть угрюмым с обладательницей такой-то внешности! - сделал от силы один шаг, стремясь уже поскорее зайти в дом, как тут откликнулся Альзас.
Вот тут недоумение уже переваливает за грань: что этот белобрысый несет-то? И чего это он так... а, черт! Лой дергается обратно, едва успевает подхватить обмякшее тело - бесцеремонно, сперва, кажется, даже за ворот одежды, и лишь потом - под руки. Не отказывает Вардьяс себе и в удовольствии дать пару раз по щекам пацану. Не, ну чтоб очнулся - и только потому! Не будет же он еще и в хижину того тащить, ну в самом-то деле.