Где как, а дома спалось Ериасу лучше. Не звучал колокол время от времени, разнося свой звон по всему миру. Можно было насладиться домашней обстановкой и забыть Тариола с его оскорблениями. Да и банально — поговорить с женой, поиграть с детьми, чему-то поучить их. То, что Ериас стал мироходцем, не значит, что он перестал быть отцом, а внимание Мефинии и Александру уделять надо.
Перед тем, как вернуться обратно в Славию, воин-маг захватил с собой домашнюю пахлаву — на каждого в отряде мироходцев, однако для Тариола он взял на два куска больше. Может, чёрному магу сладкого не хватало в жизни, чтобы стать мягче и терпеливее к товарищам по клятве и вообще к окружающим.
Телепортация была болезненной, однако с кошмарами, одолевавшими жителя Мелетиды годами, эта боль была пустяком. Гораздо более важным Ериасу показался открывшийся перед мироходцами вид на битву ангелов и демонов, белого и чёрного.
— Вон та башня, — заметил Ериас, — с открытым проходом. Полагаю, нам нужно туда. И хорошо бы не ввязаться в ненужную нам битву по пути.