Резонанс хорошо срабатывал на одинаковом расстоянии от статуи. Ровно пять десятков шагов, что говорило о ровном потолке и симметрии. Хоть выступай перед публикой, ей богу. Эху было безразлично, противное оно или нет. Точнее его противность определялась исключительно противностью голоса Пинто.
Дорнин в это время вытащил бинт и подошел к разбитому Пинто сердцу. Вероятно, это было первое сердце, разбитое бардом, которое он разбил буквально, а не иносказательно. Собрать кровь труда не составило. Сердце, а точнее его куски представляли из себя разные части сердец. Не нужно быть врачевателем, чтобы понять, что этот кусок довольно плохо подходит к другому. Складывалось впечатление, что его собрали из сердец разных существ.
Оравер рассмотрел останки и понял, что собрать статую труда не составит за исключением веса. Части лежали подобно частям доспеха, то есть каждый отдельный кусок мог встать на свое место, а когда она была цельной, никаких швов не было. Забавно. Вряд ли, конечно, собранное на полу сохранит форму, когда статую подымут. Тут нужен специальный строительный раствор на куриных яйцах. Но вот раньше же как -то держалась? Раствора нигде видно не было.