Одно из ругательств, которые можно смело употреблять даже в самом изысканном обществе - массаракш. После фильма как бы режиссера оно слегка потеряло свой смысл, свою прелесть, свое обаяние. Но Володя его все равно любил. Пришедшее из книги, оно было каким-то достаточно неземным, чтобы никого не обижать и достаточно едким, чтобы выложить свои эмоции. Хотя на деле - всего-то "мир наизнанку". Просто наоборот.
Вова вспомнил это ругательство, когда услышал Белую Леди. Все было не так. Все было не то. Случайные люди, непонятные явления, странные совпадения и мистические спасения сплелись в слишком тугой узел, чтобы быть правдой. Или не правдой? или он, Володя, просто слишком циничен и жесток? или наоборот, наивен и светел для этого мира.
Сколько их. Намеков и слов. Обещаний и идей. Он шел сюда, в свой дом, в свою крепость, как греки шли к своему морю. Он бил. Он бросал. Он ошибался. Он совершал странные поступки. По чуть-чуть. Понемногу. Мир менялся понемногу. А что в этом мире было правдой? Светлячок? Лиза? Белая леди? Голос в голове, ругающийся и манящий стихами? Что? как понять? Как? И Володя с холодной ясностью, так контрастировавшей с погодой, внезапно осознал. Никак. Он перестал различать реальность и сон. Явь и морок. Инь и янь. Все было ложью. Все. медоточивые слова, сладкие посулы, нежная кожа и жаркое дыхание. А Лиза? Лиза была сном? или нет? Как это понять?
Вова глубоко вздохнул.
- я желаю ее спасти. И собачку спасти. И всех спасти.
И опасаясь, передумать, Вова начал действовать.
Он закрыл дверь. Запер ее. Отнес Лизу на диван - мимо застывших всех. А потом, так же спокойно и неторопливо шагнул на балкон. Это будет быстро. Очень быстро. Майкл Дуглас. Игра. И прыжок вниз. Рыбкой. Головой вперед. Оставляя квартиру. Бегство. Лиза, прощай....