- Ничточествац, - холодно резюмировал Кыщ-Кыщ, когда черная мерзость радостно полыхнула поджариваясь в огне с воплями да c визгами, а потом взорвалась, обдав твою холостяцкую квартирку, Вован, какой-то коричневато-бурой жижей. Такой себе склизкой на вид и мерзопакостненькой, стекающей крупными блестящими каплями по чистой стене. Жижеце.
Женский палец Кыщ-Кыща болезненно ткнулся в твою грудь, смачненько так и довольно сильно: - Тебе цкацали не открывать. Уродца! Тебе цкацали приготовить едашеччка. Глупец говорить мы. Ты ломать свою судьбу сам во втором мире. Глупецт ты есть. Оно – ложь. Оборотноцть, неправдасть, принимает и лжет лошшь-личину.
Поглядел на Лизу распластавшуюся на полу.
- Ты желать её спацти или мы ее оставлять здеся, кушать, поглощать? – буднично вопросил Кыщ, будто речь о совершенно равнозначных вещах: ну, можно скушать, а можно спасти. А в обще-то без разницы что делать с Лизочкой – ещё можно «поглотить», чтобы это не значило…
Склонившись над ошметками прогоревшего монстра, Кыщ Щ'ьыаканья деятельно принялся пожирать вонючеватые останки.
- Цобачкац? Оно сдеся, ав-ав? Мы воцтановить энегргию эдашшечкой и забрайцт вац отсюда. Последний поецт. Две цтанции хапоминайт дерьмо! Ты уехать и приехать обратно. Второй мир – твой мир. Такой же что этот, яй-кья… совсем немножко другой как этот, - вдруг замялся не склонный метаться душой старина Кыщ, даже как-то сбившись с речи и отрываясь от жратвы. – Кей-кья, он будетц совсем немногоц отличаться от этогость. Совсем немного отличий тебе говористь.
Поглядел на Артурло и застывшую в безвременьи бабку Мазм.
- Это не мир Тцеребра и иллюзий. Правдивое оно. Не верь. Тцеребра здесь нет, - пояснил Кыщ-Кыщ. – Но эти можно бросить цдесь. Больше людей – больше энергии требоваться вам. Труднее цудьба быть во Втором Мире. Так-такая. Щы-кья. Ты можешь один. Цудьба твоя там будет не плоха.
«Хитрюга. Ах хитрюга он! Спасибо что покормил, ха-ха-ха. Но это всё сон. Признай что это фантазия и убей себя. Вырву тебя тот час из цепей сна. Оборви зло, прерви игру. И я тебя на Крыльях Широких отсюда унесу. Ну же выбирай. Реальность. Или этот гнилой во сне рай?»