Ах!
На небесах парите вы в этом лифте, как будто бы – между небом и землей, в этой тесной коробке замкнутой прямоугольной реальности. Строгими линиями расчерченной, строгими углами да стенами перечёркнутой. Есть такой клуб – «десять тысяч» называется. Секс в самолёте значит, в крохотной кабинке туалета. Ага. В стиле лётчиков-залетчиков в том месте где времени нет, земли нет и проблем вроде бы тоже. На земле они остались, все проблемы и сложные материи, а в самолете их нет. Не существует. Сгинули на время, растворились среди ваты ленивых облаков.
Сверкнули ярко Лизочкины зелёные глаза – желание яркой молнией промелькнуло в них.
«Мы же все наверное умрём» - констатация факта.
Она приблизилась, десятитысячница эта блондинистая, она слишком близко подошла нарушая твоё личное пространство.
- Володя, мы наверное умрём…
Микки на полу, будто там, внизу осталась, не существует в этот миг крохотная трясущаяся собачка; и продукты интереса не вызывают, и Артурчик карабкающийся в иномирье. Исчез. Есть только лифт, только девять этажей между небом и землёй.
Только Лиза которая смотрит на тебя со страстью, Вова. Вы же скоро умрёте, а Лиза чувственная особа.
Платиновые её волосы таинственно мерцают в этой полутьме искусственного света...