Он смотрел на тебя неторопливо и странно, Вова! Этот ветвистый жуткий монстр, Кыщ-Кыщ, должно быть размышлял про себя о чём-то там, посматривая на Лизочку. Ленивенько так поглядывал отсутствующими гляделками на эту застывшую музу. Варил некую мысль в своей отсутствующей «деревянной» голове. Без глаз, своими щупальцами и отростками – своим уродливым искривленным телом постигая мир! И снова на тебя смотрел монстр этот, подрагивая ветвями-руками о чем-то размышлял про себя, быть может даже волнуясь и активно эмоционируя…
Неторопливо собрал остатки своего тела – те самые отростки и ошмётки, которым повезло упасть не слишком далеко – мимодумно, кажется, присоединил к себе живое и пожрал издохшее. На то что уползло дальше, как ни странно даже внимания не обратил. Снова застыл! И снова на Лизу долгий взгляд устремил отсутствующих своих глаз.
Забавный старина Кыщ-Кыщ.
Щщщщ – задрожали тонкие руки словно бы застигнутые бурей, завибрировали, затанцевали подхваченные порывами невидимого ветра, отростки и щупальцеобразные хваталки.
Кажется, что-то произошло между вами, Вовчик. Вспышкой молнии возникли в голове образы, картинки! Потом рассыпались мимолетной болью чуждые видения. Вспышками каких-то непонятных фантазий погасли – не получилось мыслеобщение, слишком вымотан ты. Слишком устал. Весь день этот одно сплошное - слишком!
Кыщ содрогнулся, Кыщ вдруг все свои ветви вверх вытянул разом. Вдруг заголосил жутким голосом, оглашая печальным своим воплем тёмную улицу:
- Ыыыыыыеееатц-ц-ц!
…
- Ооо, рхууг, тх-хы его пронял, - невидимый собеседник тяжело прокашлялся, мучительно булькая где-то там за спиной. – Кхе-кхе. Шхааанс рх-хууг! Расхщвалваюсь на куски и истхлеваю на глащщах, мне нужно доброе дело. Кха. Спащхти хоть одну душу чтобы саслушить ш-шанс! Ты мой шанс, рху-хуг! Мне выдадут лучшее тело есссли помогу ш-шивым. Х-ха! Хоть одному цельнокровному, ах ты…- и снова принялся кашлять до блевоты, захлебываясь, посвистывая и мокро вздыхая. Чем-то там отплевываясь и что-то из себя извергая.
Гадость же!
Щупальце с ноги Лизы снялось довольно легко. Достаточно было потянуть, и организм этот прыткий, обратил своё внимание на тебя, споро попытавшись обхватить уже твою руку, а не Лизочкину ножку в сандалике.
Нога, кстати, у студенточки была замечательная! – без целлюлита, без жира лишнего, ладная теплая девичья ножка с аккуратненькой кругленькой коленочкой. Не нога спортсменки привычной, но и никакого лишнего жирка, никаких апельсинов и апельсиновых там жутких корок. Между прочим! Твой взгляд сосредоточенный чуть было дальше не зашел, проказник ты этакий Вован, стремясь под юбочку нырнуть, а потом…
Потом крик Кыщ-Кыща своего апогея достиг – жестокий вопль древесной боли! Яркая вспышка ударила вдруг по глазам – звездная буря мокрым снегом захолодила кожу
…Шлёп-шлёп-шлёп, эхо шагов оглашает улицу.
Она подошла к тебе неловко переваливаясь на своих двоих, жуткое подобие Лизы – льдистая обнажённая "дама" эта с шевелящимися, невозможно белыми своими волосами. Ветвеобразная длинная прядь в твою сторону повелительно взметнулась.
- Мало его. Времени его твоего м-мало, ке-ке-ке. Ш-ш-шиво! Это. Ты. Нам отдаште, – прядь волос указала на твою одежду, Вован. Потом на собаку. – И это отдавать ты сейчас Щ'ъыканья. Еда Щхи-еданье нам требоваться обильно!
На оторванное собачье щупальце указала белая госпожа, шевелящейся прядью своих волос.
- Еда будешь твоя с-сам или нам щхи?
На Лизу застывшую полюбоваться успела.
- Кей кей – как эта мы. Щ'ъыканья! Сходство прекрацтно творили мы. Ке-ке-ке! Прекрацтно спрашиваем твоя, КЕЙ-КЬЯ!? – на тебя вдруг обнаженная «красавица» пристально поглядела, длиннющими своими волосами слегка пошевеливая. В голосе прорезалась угроза… - ОТВЕЧАЕШЬ НАМ ШШИВО!!!