Так он и пошёл. Пыхтя, нагруженный будто мул сумками и умирающим человеком. И такой же непреклонный, как мул.
- Нет, жрец..ты может уже и подох, но я всё же..уф, хочу..чтобы последнее, что ты видел в своей жизни был не пылающий свод церкви..которую...уфх..ты поджёг..а небо. Небо и снег этой страны. Неплохо, для такого засранца, как ты, а? –
Холодный ветер в лицо. Ряса в испачканных кровью пальцах трещит. Вот-вот порвётся – эта одежда отнюдь не рассчитана на то, что её носителя будут нещадно волочить.
- Юрген, слышал, что этот жрец сказал? Ты будешь жить ещё долго. Пророк доморощенный, вроде на вид лёгкий, а ташишь, будто все грехи мира. Гузно небось отъел! - с натугой пропыхтел северянин, несправедливо ругаясь на вообщем-то сухопарого служителя Урфара. Весь в дыму, торговец волочился где-то позади, наёмника, и не очень хорошо соображал, надышавшись жаром и дымом. Часовня, видевшая так много и так мало, протяжно застонала. Что-то захрустело. Дрег искренне надеялся, что это не его хребет.
Вот и крыльцо. Первой вдох относительно чистого воздуха, после чада и угара церквушки. Голова кружится. На мгновение, Дрег замер, борясь с головокружением, между миром жара и привычным ему холодом. Закашлялся. Боль пронзила лёгкие, судорога скрутила его. Он едва не отпустил тело жреца и сумку. Даже дыхание, очевидно из-за разницы температур, казалось дымным. На мгновение, суеверный торговец испугался, что жрец-таки обиделся за несправедливые обвинения, и теперь мстит с того света, и начал с лёгких, которые теперь медленно тлеют болью, и дымят. Но кашель унялся так же быстро как и начался.
Дрег распрямился. О нет, он не оставит тело этого мужа огню. Почему-то это казалось ему правильным. Чьей бы марионеткой он не был, оставлять его на поруганию пламени казалось неправильным. Последняя дань уважения? Или может бы оно смыло грехи этого негодяя?
Так или иначе, но коробейник вытащил остывающее тело проигравшего свою последнюю риторику жреца. Красное пятно на снегу. Тулуп придётся оттирать. Потом. Холод колол лицо, но пропотевшее тело кажется только с благодарностью принимало поцелуи далёкой родины. Мужчина опустился рядом с трупом на колени. Зачерпнул снега, и ничуть не заботясь принялся растирать свои щёки. Ему нужно было прийти в себя.
Несколько мыслей неотступно билось в его голове. Жрец ничего не предсказал ему. Северные боги вновь закрыли своего непутёвого сына ладонями от огненного взора Преподобного? Или он просто не успел прозреть? Так или иначе, но Дрег считал себя вправе не следовать неясным пророчествам. Он отблагодарит своих богов, и будет защищать этот мир, как умеет. Хитрость, деловая хватка, и отчаянное желание не просто выжить, но обернуться с прибылью. То, что принято называть деловой хваткой. Быть может, он сумеет защитить себя и близких, от тех загадочных тварей, которых помянул жрец.
Но это была лишь одна мыслей. Куда больше сейчас занимало торговца другое. Дочь графа. Графиня? Да, графиня. Её нужно спасти. Флинта, Асторию и Шваркса. Шваркс и Флинт пережили предыдущее судилище Лося, а значит, скорее всего пережили и это, а значит и невинное дитя должно было пережить. В груди всё ещё тлела боль, но это было лишь слабое напоминание. Возможно, Дрег был болен, но сейчас он чувствовал себя вполне силах.
Коробейник медленно поднялся. На потные волосы быстро налип снег и пепел. Северянин не видел этого, иначе бы пришёл в ужас, помянуя о том, чей это может быть прах. В глазах прояснилось. Сания вместе с лесорубом. Девушка, не побоявшаяся рискнуть собой, и перед лицом ныне обезглавленного огненного монстра пилила верёвки. Сумка Ашиля.
Дрег оставил истекающее кровью тело жреца, и зашагал к парочке. Окровавленный разруб исходил паром. - Вот. Возьми. Ну, то есть..Максимилиан, вы не возьмёте эту сумку? Там могут быть лекарства, которые помогут при ожогах. А я..должен найти выживших. Мне кажется, надо уходить отсюда. Это место неспокойно, и даже северные боги, не будут вечно оборонять нас. -