Верёвки крепки, как зубы орка. Окованные великолепным болотным железом зубы. Не вывернуть по хитрой воровской науке ладони. Ничто не поможет. Будь у Дрега пара часов, он бы может сумел бы вывернутся. Если бы не сомлел раньше в своей одежонке-то. Или бы задохнулся в этом чаду. Да здесь дыма побольше, чем на какой-нибудь коптильне!
Торопливые шаги за спиной. Хочется вывернуть голову и посмотреть - кто? Неужели духи сподобились послать помощь? Прикосновение. Дыхание за спиной. Испуганное. Девичье. Сания. Несколько взмахов острой сталью и Дрег падает на пол. На колени. В последний момент кое-как сумел сдержаться. Подставить руки. Затекли. Больно. Тысячи иголочек по конечностям. По рукам. По ногам. Ладони едва сжимаются. Кровообращение медленно возвращается в конечности. Взгляд торговца прикован к мешку и куче оружия на полу, в дальнем углу у выхода. Так далеко. И так близко. Один рывок. Мужчина уверен - он бы добежал. Может бы даже до выхода. Вломился бы со всего своего немалого веса в створки часовни. Вылетел бы оттуда, как стрела. Упал бы в снег. Холодный. Мягкий. Приятный. И главное не имеющий ничего общего с сумасшедшим жрецом. И этим поганым местом, где жгут невинных людей.
Да куда там. Дрег неловко к Сании повернулся. Улыбка тонет в бороде, но вполне угадывается. Лицо..грустное какое-то. Будто и не освободили его. Руку положил на ладошку её. Потная увесистая длань бывалого путешественника. Горячая, потная. Поверх маленькой горсти девушки, в которой зажат кинжал.
- Спасибо. - тихое доброе слово. Не забыла Дрега. Не рванулась к дверям. Выручила, спасла. Взгляд на то, что недавно было Уной. Голубая кровь, белая кость. Пеплом и прахом - на полу. Клятый жрец Урфар оказался сильнее. Прозорливей. Мёртвые герои. Сердце пронзает тоскливая иголочка. Сжимается в предчувствии неизбежного. Иногда нужна идти на риск. Забится в дальний угол храма. И просто сжаться там калачиком. Скулить. Ждать пока крыша рухнет на голову, похоронив под горящими обломками.
- Ты быстрая, Сани. - Шепчет Дрег, глотая окончания слов. Лихорадочно блестят глаза. За стенами вновь буран. Вновь пришла буря. Даже огни жаровни будто ослабли. И жрец стоит. Принюхивается чтоль?
...Рискнув один раз, ты можешь выйти из долгого неудачного и растратного путешествия в барыше. Нужно лишь решится. На что-то.
- Ты храбрая. Видишь оружие лежит? И вещи там. Наши. И не только. И мешок мой. Распотрошила сволочь какая-то. - слова Дрега лезут в уши. Горячий нескончаемый шёпот. Почти что любовное признание. Лихорадкой пальцы дрожат.
...На рисковый путь, срез. На небольшой крюк, через негостеприимные места, где деревень-то почти нет. Но где твой товар разгребут горячим. На контрабанду в конце-концов!
- Там мешочки есть. Маленькие такие. Плотные. Порошком набиты. У них горловины разные. Жёлтая. Зелёная. Красная. Хватай их. Бросай в огонь. В жреца. В жаровню. Куда хочешь, лишь бы пламя было. Мне кинь, на худой конец. И не бросай с чёрной горловиной. Он с ядом. - подмигивает Дрег. Расплывается в улыбке лихой. Будто душегуб какой. И встаёт. Ноги немного ватные. - А я..я, значится, отвлеку его. -
Улыбка сползает с бородатого лица, как краска с лубка под дождём. Сглатывает нервно Дрег. И сталкивается взглядом - с Преподобным. Смотрит на него красный жрец. Одним глазом. Неподвижный. Как..змея. Страшно. И сердечко бьётся. В груди, как в клетке. То ли к горлу подбирается. То ли вот-вот разобьётся и стечёт в пятки. Прямо сквозь холодеющие кишки.
К демонам! Катись оно всё в бездну! Боги со мной!
Будто ладонь на плечо опустилась. Уверенности прибавило. Стук сердца разом стал размеренным. Будто отбивающим ритм. Забытый. Ритм детства. Ритм темноты, свободы, невинности. Посвящение. Ритм далёкого каменного острова, что возвышается над морем. И ветер вторит - за узкими окнами замковой часовни. Всё как тогда. Только тогда ветер рвался вокруг него. А теперь он в каменной коробке чужого бога, в далёкой стране. Как будто сам он, Дрег, оброс каменной коростой. Но ветер никуда не делся. Пронизывающий, он сорвёт с него скорлупу. И дух его встанет перед предками и богами.
Грозен гул моря. Не все до конца доживали. Кого-то прибирало и оно.
Кажется старик чуть дрогнул. То ли мысли уловил. Протест в груди подымается. Стягивает Дрег шапку. И под ноги себе бросает. Пот рукой дрожащей утирает. Страх, неуверенность. Куда это делось? Шаг. Первый. Осторожный. В обход жаровни. Решимость! И разумность.
Губы растягиваются в улыбке. Горькой, сардонической. Но улыбке. Нет больше трясущегося от страха презренного язычника. Есть лишь торговец. И торг. А на лотке - жизни. До которых ещё не дотянулся жрец.
- Ты хочешь возжечь Пламя, жрец? - Ещё шаг. Всё-таки страшно. - Тебе нужны жертвы. Добровольные. Так или иначе, хочешь спалить нас всех. - Голос Дрега сварлив и зол. Будто он сейчас равен по силе жрецу. Будто это старик пришёл к нему просить о чём-то. Ритм бьётся в ушах. В сердце. Во всём естестве. Ещё шаг. Остановился сбоку от жаровни. Один бок греется. Припекает. Будто готовит коробейника, к тому что будет.
- Ты слышишь что уже рядом, а, Жрец? Вьюга рвётся сюда. А ты сжигаешь дом, который сберёг бы Пламень. Стены. Крыша. Всё рухнет. Ты уже поджёг потолок! - словно в доказательство этого, Дрег тычет пальцем вверх. - Доброе было здание. А затем придёт вьюга. Тысячи тысяч снежинок. Которые кинутся на пламя. - кажется что голос Дрега вибрирует. Обвивается вокруг жреца. Взгляд прикован к лицу священника..нет, не священника. Аватара. Аватара чего-то могущественного, что стирает в прах рассудок простого человека.
- Но добровольная жертва воззожёт твоё пламя. Куда крепче и лучше. Верно я говорю? - кривая улыбка растягивает лицо. Испуганный оскал? Или последняя угроза загнанного в угол несчастного человека?
- Отпусти молодых. Дай нам, старикам, сгореть. - вот и причислил себя самого северянин к старикам. А заодно и к топливу.
- Тем кто видел мир. Старые деревья горят лучше молодых. Ты сам это знаешь. Мне вот..мне вот уже терять нечего. - голос Дрега всё так же твёрд. Но он глаза почему-то слезятся. Пойте барабаны. Не останавливаетесь. Ночь ещё не закончена. И мир послушно дрогнул. Один раз. Марево от огня? В голове помутилось? Или?..
- Жена умерла в столице от вашей проклятой чумы. Почти все мои друзья лежат в земле, погибли от рук негодяев. Из-за ваших происков я разорён. Сожги меня, отпусти других. -
Ладонь на плече будто сжимается крепче. Давай, парень. Мёртвые герои не помогают, но иногда..они приходят посмотреть, как живые торговцы становятся мёртвыми и очень прожаренными. С корочкой. Возможно, по их помыслам, это приближает мёртвых торговцев к мёртвым героям.
- Я видел мир. Я был в топях и торговал с орками. Я видел как небеса на севере сияют. Складывал очаги, и они до сих пор греют людей. Привозил еду туда где был голод. Нёс лекарства в Мор. Ваш, проклятый Мор! Шёл тогда, когда другие падали. Скрипел зубами, но шёл. Не сдавался. Я был..искрой. - эта несвязная исповедь становилась утомляла, но ничего лучше на язык не приходило.
- В конце-концов, спасал жизни. - голос Дрега чуть дрогнул, когда он вспомнил о Шварксе к которому он шёл..и до которого, он так и не успел дойти. - Я даже видел Лося, глядел в его глотку, пережил вьюгу и его суд. - на мгновение, здесь, посреди часовни с жаровнями стало зябко, и коробейник дёрнулся, будто в ознобе.
Тропа уже была близко. Гадкая смерть улыбалась обгоревшими зубами Уны. Не смотри вниз, маленький Дрег. Не то упадёшь к ней таким же скелетом прямо сейчас. Ты ведь хочешь жить? Барабаны глохнут за воем пламени. За воем вьюге. Ритм вязнет.
- Я хорошее топливо для твоего огня. Я...я не хочу умирать. Но я готов вступить на Тропу. Мой путь лежит к Очагу, я не собьюсь с пути. Пощади остальных, жрец. Пощади молодь! - И Дрег разводит руками, словно готовясь обнять весь мир. Словно становясь крестом. Запором на двери. Лишь бы не пустить. Барабаны молчат. Ладони на плече больше нет. Мир больше не качается. Далека каменная колыбель. Слишком. Нет здесь места для северных богов.
Тишина в ушах. Вязкая, что её можно резать ножом. Молчание. И ветер за стенами, и треск пламени, что пожирает крышу лишь вплетается в тишь. Лишь сердце в груди бьётся. И лёгкий укол боли. Старики на такие жалуются иной раз.
- А лучше..найди преемника, старик. Ты прогораешь. Я почти что вижу тебя на просвет. Добровольные жертвы взвивают твоё пламя пожара выше. Но не это нужно этому миру. Ему нужны не герои, что приносят эти несчастные земли в жертву. Миру н-нужны л-люди.- Лязгнула-таки челюсть.
Дыхание Тропы обжигает. Ты готов, Дрег? Готов принять свою мучительную гибель? Последний поступок, который станет первым камнем в твоей Тропе. Много их, разные они. Очаг ждёт. Тропа, длинною в жизнь.