Горячая, обжигающая на таком морозе кровь стекает по лицу и шее, рукам, заливая глаза, рот. А снег медленно падает. Сейчас, вот прям сейчас в этот момент наступает для Ашиля какая-то неестественная, звонкая тишина. Видны лишь серые облака, снежинки и облачка пара, подымающиеся от быстро холодеющей на теле крови.
На секунду пробившийся страх и паника «Я заражен, я умру!» пропадает так и не захватив сознания человека, который слишком часто видел смерти, и еще чаще спасал от них других. На этот раз костлявая добралась и до него избрав самый страшный способ. Теперь Ашиль должен будет медленно умирать, сгнивая заживо под действием треклятой магической чумы.
Но проходит еще пол секунды, и тут до Ашиля, как бы издали начинают доноситься еще пока приглушенные звуки. Рык волков, крики людей… Руки Ашиля непроизвольно сжимаются на оружии. Да, руки с тонкими, аристократичными пальцами, которые виртуозно проводили тяжеленные операции, которые не раз спасали людям жизни, руки, в которых сейчас зажато совсем не тот инструмент, которым он работал большую часть своей жизни.
На лице появляется улыбка, а в голове идея. От этой идее сердце начинает биться сильнее. Конечно же, ведь надпочечники начинают выбрасывать в кровь тонны адреналина. Ранее слабое, уставшее тело, которое всегда его подводило, наливается силой, и даже вечно преследующий его спутник – кашель, отступает куда-то на второй план.
Вот Ашиль поднимается со снега с улыбкой, нет даже оскалом на лице. Руки дрожат, оружие в них трясется, но не от страха нет, от предвкушения, от боя, от радостной обречённости.
- Нет уж костлявая, так просто ты от меня не избавишься! Эти руки еще успеют спасти человеческие жизни. Я еще успею спасти тех, кого возможно прежде чем отправлюсь в твои земли.
Сильный, наполнивший всю грудь аж до боли вдох:
- Не раненные залазьте на ель! Раненые, прикрывайте их, мы уже не жильцы, так продадим же себя по дороже, спасем тех, кого еще можно спасти.
Тут в поле зрение Ашиля попадает девчушка, которую он только недавно отпаивал. У той в руке окровавленный нож, один дохлый волк передней, но она вставая, тянется уже к другому.
- Сания, быстро на Ель!,- Кричит Ашиль. В его мозгу бьется мысль, что вот та жизнь, которую он не даст утащить за грань. "
"Девчушка должна выжить!",-мечется в голове мысль, а его легкие работают как меха. Ему уже жарко, кажется, в его руках теперь сила десятерых. Да ему знакомо это чувство. Иногда, когда ему приходилось стоять вместе с солдатами в шеренге, когда шла бойня и каждый солдат был на счету, именно такое чувство тогда бывало у него. Ни слабости ни боли, ничего. Только твердая уверенность, что нужно стоять, нужно стоять не смотря ни на что.
Да, может быть позже, руки онемеют он прикладываемых усилий, ведь в реальности ни слабость, ни раны никуда не деваются. Но это бой, когда смерть с оскалом смотрит тебе в лицо, сейчас не до усталости..
- Раненые! Построить ряд вокруг ели, защищать взбирающихся, стать плечом к плечу, спиной к дереву. Рвать этих мразей до последнего вздоха! Утащим с собой на тот свет по больше этих облезлых волков!
Ох, он, Ашиль заберет с собой столько этих тварей, сколько сможет. Если кинется 1 волк, будет жалко. Значит только одного заберет с собой перед смертью. Если же два, уже лучше. Можно будет утащить с собой обоих. Не важно как. Всадить нож в глаз, откусить нос если волк вопьется в руку. Если и уходить за пределы бытия, то в компании врагов, и чем их будет больше, тем лучше.