Холод. Кусачий и нестерпимый. Он обжигает кожу, он пропитывает одежду, скользит мурашками по спине. Заставляет безудержно сжимать и разжимать занемевшие пальцы, крепче стискивать в объятиях норовящее упасть из рук оружие.
Сколько прошло времени с последнего привала? Лин уже потеряла счёт дням. В вечном полумраке зимы так сложно определить время суток, а шествие в никуда растягивается в бесконечность.
Она привыкла к постоянному чувству голода, стараясь всё реже касаться припасов. Привыкла к лишениям – одним из них в какой-то момент стал собственный доспех, безжалостно оставленный где-то в недрах покошенного сарайчика, где девушка провела несколько ночей перед тем, как отправиться в долгое путешествие. Стащенные у какого-то торгаша ткани и мех подстреленных животных послужили отличным утеплением к поддоспешной одежде. Лин нисколько не жалела об этой потере, просто не представляя, как смогла бы тащить на себе в буран килограммы стали, даже несмотря на то, что оставила своё тело беззащитным. Привыкла и к беспрестанно заканчивающимся стрелам. Она прекрасно помнила их первоначальное количество. И как по глупости потеряла несколько из них. Теперь же – берегла каждую стрелу. Точила наново. На лезвии их наконечников – чья-то смерть. Но и её жизнь.
Холод. С каждым днём он становится невыносимее. Снег валит и валит, не думая заканчиваться. И воспоминание о тепле помещения и согревающем огне становится всё тусклее и призрачнее, словно обрывок сна. А бесконечное шествие во мглу кажется единственной возможной реальностью. Словно весь мир вокруг накрыла снежная пелена… И лишь изредка остовы человеческой цивилизации напоминали, каков он был раньше.
Лин шагала вперёд, и алый плащ развевался за её спиной подобно флагу. Казалось, лучница не ведала усталости. У неё хватало сил не просто идти, но не плестись в конце группы. Группы, к которой в какой-то момент она прибилась. Или они прибились к ней?.. Уже неясно. Ведь они меняются. Эти люди. Одни умирают, погребённые в сугробах. Другие приходят из мглы…
Лин никогда не оборачивалась. Ей было всё равно на этих людей. Абсолютно плевать, кто жив, а кто умер, даже несмотря на то, что крупной добычей, когда та попадала в её руки, она делилась. Ей хотелось жить. У неё была цель – дойти до чёртового Эредина. В котором у неё не осталось ничего. И позади – уже тоже…
Но приоритеты меняются, правда, Лин? Особенно в тот момент, когда ты остро осознаёшь одиночество. Когда понимаешь, что становишься тенью себя самой. И изо в день слышишь угрожающий волчий вой, а встреченные на пути деревни оказываются стёртыми с лица земли безжалостной магией…
Наконец, ты начинаешь оборачиваться. Приглядываться. Их лиц почти не видно за стеной снега и в тени головных уборов. Но благодаря одежде и определённым мелочам можешь составить о них первое впечатление.
В толпе ты сразу различаешь двух подростков и женщин. Последние – создания по виду хрупкие, удивительно, что ещё не отстали. Позади одной из них чёрной тенью возвышается молчаливый страж. Понимаешь, что детей и женщин защищать нужно в первую очередь. Видишь мужчин, различных возрастов, телосложения и достатка, и почти все – вооружены. Некоторые из них не слишком внушают доверие, внешне походя и на крестьян, и на разбойников. Некоторые кажутся уж очень безобидными – такие, как торговец с собакой и иностранец. А есть и те, кто одним своим видом взывает к её памяти, выдавая опытному глазу солдатскую подготовку. Такие привыкли выполнять команды. Хорошо.
Так Лин и шла. Присматриваясь и размышляя о чём-то своём. И размышления её часто прерывал вой, заставляющий судорожно сжимать в руке лук… Они уже близко.