Общее
Заплевали нестройно мушкетоны и аркебузы, завешивая и без того мутное поле боя дымкой. Подламываются на бегу лапы, катятся по земле искалеченные тела, но ни один не кричит. Пережившие залп бросаются молча на первые ряды, увязая в вилах, ломаясь о топоры, наскакивая тут и там на ловкий охотничий нож. Лязг зубов. Первые крики людей. Сначала боли. Потом - ужаса. Вот подбирает выползающие кишки старый Саллен со стеклянными глазами: не засеет сожжённое поле весной. Вот четвероногая смерть выдернула за руку Богла Пенкейка из ваших рядов. Он даже не вскрикнул, исчезнув в сутолоке быстрых худых тел: только хруст и качнулась в воздухе безвольно вторая рука. Они вгрызаются с фланга. Толкают грудью с большого разбега. Рвут ноги. Кружат. Бросаются сообща. Сотканные из пепла и ужаса – они всё равно просто звери: их тела не прочней ваших тел. Превращает в брусничную кашу залп Калума седой бок. Раскалывает приклад Отто белёсый череп. Обрывает пепельное бешенство "Бульдог" Эмили. Так же беззвучно, как нахлынула, эта волна откатывается в темноту, оставляя пену из тел. Командир ополчения тяжело дышит, опёршись о колени. Он встречается с вами взглядом. Меряет оценивающе ваши буро-чёрные, разящие потусторонней псиной фигуры. Кивает. Мэр узнает об этом.