Во истину, Торрини была достойна громогласных дифирамбов и мелодичных фанфар за свой самоубийственный финт. Даже у ходячей головёшки, её бессменного мучителя и гонителя, вытянулось рыльце от удивления. К такой вопиющей подлянке демон определенно был не готов. На мгновение он даже потерял контроль над собой. Толпа живых трупов была тронута волной довольно заметной искаженной ряби, словно вся эта ватага была ничем иным, как невероятно реалистичной картинкой на потускневшем телеэкране. Ход Лео был вдвойне неожиданный, ибо при таком исходе Торрини теряла абсолютно всё, а демон по сути упускал из своих лап всего лишь одну неприкаянную душонку. Весьма спорное решение, с какой стороны не посмотри. Однако, что есть, то есть. Женщина не нашла другого выхода, как выстрелить себе в голову, дабы раз и навсегда покончить с этим кошмаром наяву. Вполне возможно, на этой трагичной ноте и закончилась бы история кровожадной итальянки, кабы не одно страшное НО.
Своим неверием, своим отрицанием очевидного и бесконечной ослиной упёртостью Торрини не добилась ничего, кроме возвышения своего самого страшного врага. Возможно, стоило остановиться намного раньше. Остановиться и подумать головой. Послушать речи сбивчивого Миллана, поступиться принципами и попытаться решать конфликты мирными путями. Не устраивать мясорубку в автобусе, отдать сектантам Иглу, пощадить Маму. Хотя бы раз в жизни пойти супротив самой своей сути. Прекратить бесконечные поиски того самого полумифического человека, способного успокоить истерзанную тёмную душу, а начать именно с себя. Зло всегда порождает Зло. И сейчас это самое Зло выросло до ужасающих размеров.
Пуля так и не покинула пистолет. Вся накопленная огневая мощь разорвалась в самом дуле, не сумев преодолеть барьер из чистой тьмы, возникший на пути снаряда. Отскочивший раскаленный осколок от оружия оставил на щеке Торрини глубокий кровототящий порез, а левое ухо оглохло от страшного грохота. Это было самое сокрушительное поражение в жизни Элеоноры. Почему? Демон её просветил. Он больше не паясничал, не кривлялся. Ходячие трупы старых знакомых исчезли без следа. Не было больше в них нужды. Как и не было необходимости в уговорах, сделках и угрозах.
Скромно сложив деревянные ладони вместе, демон сухо сказал:
- Самоубийство – это самый страшный грех, Элеонора. Ты только, что обрекла себя на вечное существование в этом... месте. Души потерянных меня не интересуют. Наслаждайся своей недожизнью, грешница.
Встав из-за стола, бес молча обогнул столик и вышел из разрушенной кафешки, треща древесиной на ходу. Вот так вот просто. Без всякого пафосного исчезновения. Просто взял и вышел через главный вход. А значит кошмар… закончился?
Торрини осталась одна. Абсолютно одна. По её щеке стекала кровь и капала на сгнивший стол. Кап-кап-кап. В своём истинном обличье ресторанный дворик был похож на помойку. Везде валялись обломки сломанных столов и стульев. Плесень покрывала стены, лоскутами свисали обои, осколки стекла лежали на полу. Можно было вскрыть себе вены при желании.
Неожиданно зазвонил телефон. Звук древнего звонка раздался из-за прилавка. Кто бы ни был звонящий, отступать он не желал.