В принципе, уже на втором опустевшем доме Торрини поняла, что дело - гниль. Ей уже просто хотелось отрубиться где-нибудь, пусть на чьей-то кровати, пусть без разрешения хозяина дома, но отрубиться и забыть всё, что с ней произошло,начиная с....момента гибели её семьи. С тех пор она и не жила-то вовсе. Как вспомнишь, так вздрогнешь - пряталась, обманывала, называлась чужими именами, лелеяла надежду на обычную жизнь, оплакивала друзей, мечтала о мести, снова скрывалась, сжимала кулаки, стискивала зубы до скрипа, кричала в подушку от злости, улыбалась новым знакомым, изображая милую соседку....Разве это жизнь?!
Торрини продолжала упорно заходить в каждый дом, как незадачливый ревизор, которого обязали посетить все строения в городке, произвести учёт имущества или что там они делают...
Она смеялась сама над собой, закрывая очередную дверь, отчего-то медленно и нежно, чтобы избежать чудовищно громкого хлопка в оглушительной тишине забытого городка.
И эту дверь, в маленькую итальянскую кафешку, она рванула, по привычке тут же собираясь ее закрыть, но остолбенела и не успела. Руку свело судорогой, так сильно вцепилась ладонь в ручку двери. Лицо похоже тоже свело - это Торрини хотела улыбнуться и не могла. Рассудок, кажется, оставил её... "Вглядись, Торрини!" - тихий голос на задворках сознания требовал внимания, - "Ведь это твои галлюцинации! Этого не может быть! Ты сама поцеловала дядюшку в гробу и кинула первую горсть земли! Ты что, забыла?!".
Торрини очнулась. Закрыла дверь и повернулась спиной, собираясь уйти. Ноги уходить категорически отказывались.
- Я либо умерла и это мой заслуженный мир, - вслух проговорила она, не боясь, что кто-то услышит, - Или я сплю, - ущипнув себя, она отрицательно помотала головой и продолжила спокойно рассуждать, - или я всё же на больничной койке, умираю. В общем, ни одной утешительной версии.
Но если хоть одно из всего этого так, что же ей мешает пойти к своей иллюзорной семье и пропустить....нет, пропускать она, пожалуй, ничего не станет. Так, на всякий случай.
Прерывисто вздохнув и испытывая небывалое до этого волнение, Торрини снова взялась за ручку двери, дернула на себя и надела свою самую ослепительную, пусть и немного грустную, улыбку.
- Привет, мальчики!