Сборище беззаконных – куча пакли, и конец их – пламень огненный. Сир.21,10
В сей роковой день сама природа восстала против горстки уголовников, приговорённых к заключению в Сан-Аттине - тюрьме строгого режима. Часы отбивали полночь, за окнами царил кромешный мрак. Лунному свету было не пробиться сквозь завесу тёмных грозовых туч, окутавших весь небесный свод. Лишь отблески белесых молний, с редкой периодичностью дробящих земную твердь раскалёнными копьями, освещали неприветливую местность. Уродливые очертания скалистых гор вот уже несколько часов «радовали» грешников своими искаженными формами. Непрекращающийся ливень яростно бился об пуленепробиваемое стекло. Беснующий ураган всеми силами старался вырвать с корнем стальные решётки, приваренные к окнам. Водитель тюремного автобуса с трудом маневрировал на скользкой дороге, каждые несколько минут уходя в опасный занос. Видимость на дороге была ужасная, приходилось пристально вглядываться в лобовое стекло, чтобы углядеть хоть что-то определённое. Создавалось впечатление, что коварная мгла всеми силами старалась высосать свет из автобусных фонарей.
И только Скотт Ривер – начальник охраны конвоя, был спокоен. Казалось, его вечно угрюмая физиономия была выточена из гранита и мрамора. Этого хладнокровного сукина сына ненавидели абсолютно все заключённые. За людей зеков он не считал. В Ривере укоренилась абсолютно непоколебимая уверенность в том, что преступники, попавшие в его кривые лапы, заслуживают только страданий. Браслеты на запястьях осуждённых женщин были сведены до треска в костях, цепочка на ногах была настолько коротка, что при каждом шаге зечки впечатывались носами в землю. С колен он их поднимал за шкирку, пинками вбивая в общий строй. И не дай бог, кому-нибудь что-нибудь вякнуть. Изверг не чурался рукоприкладства, своей резиновой дубинкой оставляя смачные лиловые печати под одеждой.
Элеонора имела счастье познакомиться с этим образцовым служителем порядка совсем недавно, но уже успела получить от Ривера подарки в виде расплывчатого синяка на правом плече и кличке «бешеной сучки.» Его глаза светились ненавистным огнём с редкими проблесками веселья в моменты расправы, от них веяло холодной стужей во время угроз. И “Штопора”, с грацией пулемёта, выстреливающей ругательство за ругательством, он приметил сразу. Тяжёлый взгляд начальника охраны не сулил ничего хорошего заключённой и гарантировал пристальное внимание со стороны лысого ублюдка.
***
В команде Ривера было шестеро охранников. Распределившись по автобусу, они пристально следили за преступницами, мониторя сугубо свой квадрат. Что можно было сказать о каждом из них отдельно?
В углу дежурил чернокожий полицейский, которого звали, судя по бирке, Эдди Харрис. Спокойный и внимательный взгляд выдавал в нём опытного и честного копа без всяких неблагоприятных прикрас. Соседом ему выступал Чарльз Мунк – довольно мутный охранник, не шибко и следящий за своими подопечными. Впечатление производил человека, которому кто-то приплатил, чтобы он смотрел в другую сторону.
В середине автобуса, на посту стояли Билли Шейк и Эйден Пирс. Натура последнего без труда угадывалась по нехорошим, откровенно похотливым взглядам, которые он бросал на преступниц. Элеонора успела удостоится вниманием этого развращённого копа и получила парочку весьма недвусмысленных намёков на дальнейшее продолжение знакомства. В Билли же без труда угадывался зелёной новичок. Все эти неуклюжие ужимки, трогательные старания выглядеть презентабельно и грозно, несмотря на смущённые улыбки, возникающие на его детском личике… Малыш Билли читался, словно открытая книга.
Возле выхода дежурила парочка бычков-качков. Сильвестр Карвалью, казалось, в форму-то свою влез лишь каким-то чудом. Ткань трещала от напряга, грозясь расползтись по швам в любую секунду. Помимо своего щкафообразного вида, Сильв ничем особым и не выделялся. Простая гора мышц и пара извилин в яйцеобразной голове. Вот его напарник оказался более интересным типом. Этакий громогласный лесоруб с густой рыжей бородой. Говорил громко, хохотал ещё громче, прикладываясь к спасательной фляжке в те моменты, когда Ривер стоял к нему спиной. Типичный ирландец собственной персоной по имени Логан Грин.
***
Кого же охраняли эти доблестные мужчины? Цветник собрался разнообразный и красочный, если, конечно, можно так назвать женщин, скатившихся по наклонной на самое дно жизни. Реальных имён преступницы здесь не имели, лишь короткие клички.
На галёрке восседали три жгучие брюнетки, пороки которых угадывались без труда. Высокомерная и невозмутимая Маман – женщина средних лет с весьма пронзительным взглядом. Элеонора что-то слышала о ней краем уха из новостей. Действующая глава весьма влиятельной преступной группировки, погоревшая на махинациях с налоговой. Какая ирония. Следующим по списку шла азиатка. Красочные татуировки покрывали практически всё её тело, на миловидном личике играла дружелюбная улыбка. А вот сама преступница была не слишком разговорчива. Отзывалась на имя Ли и, судя по всему, была как-то связанна с якудзой. Последней оказалась то ли паурториканка, то ли доминиканка. Горячая штучка. Выбесила Ривера похлеще Штопора, заработав сразу три лиловых бляхи у себя на теле. Побои нисколечко не подавили дух латиноамериканки, что проявлялось в зловещем шипении и уверениям всех перестрелять, как свиней, стоит только браслетам пасть с её запястий. Звали безбашенную девку Чигги. О её роде занятий оставалось только догадываться.
Посерёдке выделили место для не совсем вменяемых личностей. Престарелая женщина с пустым взглядом, уткнувшаяся носом в окошко, не произнесла ни слова за всю поездку. Охранники называли её Салли. По их приглушённым разговорам можно было понять, что Салли кого-то убила. Кого-то из своих близких.
Рядом сидела растрёпанная мексиканка и чего-то бубнила себе под нос, недобро поглядывая на охрану. Те только насмехались над дурёхой и прозвали её Ведьмой. Лео не составила труда понять почему. Мошенников она распознавала на раз-два.
Закрывала эту тройку настоящая королева хорроров. Блаженная улыбка на лице, фанатичный блеск в глазах и неподдельный интерес ко всем присутствующим. Девушку можно было назвать привлекательной, если бы не жуткая аура, что её окружала. Звали ненормальную Иглой, и Игла была пророком секты каких-то чокнутых анархистов. О чём она громко и заявила всем присутствующим женщинам, предсказав, что они скоро окажутся на свободе. Только старания Ривера смогли её на время заткнуть. На побои Игла не обращала внимания, с улыбкой пообещав начальнику охраны, что черти его первого утащат в ад. Речи сумасшедшей были на удивление убедительны. Опасная женщина.
Ну а в первых рядах сидели обычные девицы… с виду. Четырёхглазая блондинка, смотрящая на мир широко открытыми испуганными глазками. Ну просто лань среди волчиц. Отзывалась на кличку Бит и очень тосковала без своего планшета, упрашивая Логана дать ей полазить в телефоне. Правда по части беспомощности и женственности всухую проигрывая своей соседке. Та не прекращала реветь ещё с самого отъезда. Миниатюрная хрупкая девица свернулась в калачик и тихо плакала, периодически впадая в забытье на протяжение всей поездки. Достала всех, сил нет. Угрозы и оскорбления только подогревали её горе. У Ривера руки были связаны, да и похоже ему нравилось слушать её всхлипы и стенания. Звали девицу Бэйб. И Бейб никому не нравилась.
Последней заключённой оказалась насмешливая афроамериканка. Этакая бой-баба из гетто, совершенно не запаривающаяся по поводу своего положения. Ехидничала, стебалась над Бейб и чувствовала себя среди преступников и надзирателей, как рыба в воде. Не первая ходка на нары всё-таки. Звали ниггершу Эйб и Эйб на хуе тут всех вертела. Если бы, конечно, этот самый хуй у неё был.
В автобусе сидел ещё один человек, несколько выбивавшейся из общей картины. Специальный агент Джеймс Миллан. Так он вежливо представился Скотту Риверу. Что именно он тут делал, оставалось загадкой даже для начальника охраны. Риверу позвонили откуда-то сверху и сказали, что агент едет с ними. Никаких объяснений. Пришлось подчиниться. По сути мистер Миллан особенно и не возникал. Тихо сидел у себя на месте, изредка с любопытством оглядывая окружающих и что-то слушал, нацепив наушники. Обычный, ничем не примечательный пассажир.
***
Куда посадили Элеонору был отдельный вопрос. Девушка проходила досмотр и оформлялось в самую последнюю очередь. Все её вещи, понятное дело, конфисковали. Правда в тюремный балахон одеть ещё не успели, форму выдавали по прибытию, в тюрьме. Когда Штопора затолкали в автобус, он уже был битком набит. Ей оставалось лишь выбрать место и соседей, с которыми она проведёт весь этот долгий путь вместе…