И о чем он думал? О, проклятье, о многом. И, одновременно, ни о чем конкретно. Плавали перед глазами какие-то мутные сладкие картины. Ведь не просто так пригласил он Красотку в место, где не будет свидетелей. Не стрелять хотел, нет - по крайней мере, не сразу. Поговорить, объясниться. В воображении все выглядело легко, убедительные и искренние слова прямо-таки летели с языка, заставляя Эмили чувствовать то же, что и Маккормик. Там, в фантазиях, из церкви они выходили вместе, целые и невредимые.
А теперь что? Ему страшно. До одури страшно. В Богом забытом месте оказался он один на один с женщиной, которая, не моргнув даже, убила кучу людей. Вон она, стоит у алтаря, сверля его взглядом, от которого ноги подгибаются.
Малыш Тедди в настоящем ужасе. Широко раскрыв остекленевшие глаза, он делает деревянный шаг вперед, второй. Почему он идет вперед, если всей душой сейчас хочет развернуться и сбежать? Раздери меня дьявол, если я знаю. Какой только ерунды ты не творишь, когда наложил в штаны.
Внезапно юнец встряхивается, в голубых зенках на секунду появляется осмысленное выражение. В это же мгновение он дергает потертую рукоять револьвера из кобуры.
- Огонь! - Почему-то визжит Маккормик тонким, истеричным голосом. Вслед за криком оглушающе бухает куда более уверенный выстрел.