Пробуждение, прямо скажем, было не самым приятным. В голове легкий церковный перезвон, во рту будто перегон на три тыщи голов ночевал и при том всю воду высосал, а в глаза солнце светит так, хоть ты их и не открывай вовсе! С другой стороны, легкий церковный перезвон — это вам не паровозный гудок все же, сушняк во рту не на пустыню претендует, а солнце в глаза светит — это даже хорошо! Это значит, в первую очередь, что глаза вообще открываются, а не заплыли намертво. Так-то.
Но проснулся-то Патрик не от солнца, близкого к полуденному. Уж в этом его чутье пока еще не подводило, несмотря на галлоны спиртосодержащих жидкостей, которые он поглощал. Так что, завидев на фоне яркого солнца темную фигуру, Патрик споро продрал глаза, поправил шляпу и принял вертикальное положение. Из этой позы визитера стало видно гораздо лучше, равно как его могущественные усы, под стать собственным Патрика, так и внушительный "Винчестер".
Считать Патрик умел неплохо — не зря в далекие молодые годы имел собственный бизнес, пусть и недолго. Поэтому сложить одно к одному тоже получилось достаточно быстро: шумное свое прибытие в городок, название которого не удостоилось чести задержаться в голове Патрика — зато сам Патрик удостоил городок чести задержаться в нем; достаточно громкое недельное пребывание, во время которого Патрик успел сменить две работы, надоесть местным настойчивыми нотациями о пользе благотворительности, и стать завсегдатаем салуна; и, собственно, последнее рабочее место, с которого Патрик с треском вылетел за неподобающий вид и нерабочее состояние, а через две минуты вернулся с револьвером и затребовал компенсации за досрочное увольнение. Компенсация тем же вечером осталась в кассе салуна, а сам Патрик заночевал на заднем дворе своего последнего рабочего места.
Итоговая сумма получалась неутешительной, и вполне определенно характеризовала намерения мужика с ружьем. Но Патрик был полон решимости покинуть это место по своей воле и на своих ногах, поэтому, прочистив горло, собрался подробно и обстоятельно пояснить джентльмену нюансы последних событий, ввиду которых бить Патрика, а уж тем более стрелять в него, нет никакой надобности...
— Хрена тебе лысого, — сказал Патрик к собственной неожиданности и запоздало добавил, — ...уважаемый сэр.
Оправдательная речь не задалась с самого начала, при том, что незнакомец еще даже ничего не сказал, а Патрик уже сказал слишком много человеку с ружьем, которого видел впервые в жизни. Вздохнув, Патрик состроил решительную морду лица, понимая, что назад дороги уже нет, и прищурившись, вгляделся в противника получше. Тень от остова дилижанса неподалеку манила обещанием прохлады — или хотя бы намека на него.