Просмотр сообщения в игре «[L5R] Зыбкая почва»

Первым на выбеленные шагами тысяч и тысяч сандалий и босых ступней некогда серые камни ступил рослый и крепкий, но столь же потрёпанный жизнью, даже несмотря на свой молодой ещё возраст, буси. В том, что это именно буси, не могло быть и сомнений: это выдавали и дайсё, не слишком аккуратно заткнутые за оби простого кимоно, явно не нового и уже неоднократно залатанного чьими-то умелыми руками, и шрамы, то тут, то там проглядывавшие на смуглой коже, и мускулы, перекатывавшиеся под ней, словно крупные камни-голыши, играючи ведомые пенистыми водами бурного горного потока, и, конечно, мон семьи Хида на правом плече, там, где помощь предков направит руку с клинком.

Перед восхождением, Аюму, а именно так звали этого посетителя его родные и близкие, привязал коренастого пегого пони, нагруженного сумками, доспехами и здоровенной тяжёлой тэцубо, древесина которой потемнела и стерлась до гладкости от времени и, вероятно, чьей-то крови, не раз пролитой ею. Приведенный с гор, этот тут же начавший меланхолично щипать свежую весеннюю траву послушный зверь конечно мог бы вполне и осилить подъем до храма, но не ему нужно было напомнить о тяжелом бремени следования бусидо -- своё он уже нёс на спине, и сейчас как раз мог бы и отдохнуть -- всякой живой твари хоть изредка, да нужен был отдых. А потому, шумно и глубоко вдохнув свежий влажный воздух, дальше свой путь Аюму продолжил один. Ему, конечно, тоже не впервой было подниматься по грубым ступеням -- земли у Стены не отличались покладистостью золотых полей Журавлей, да и даже поросшим лесами холмам этой деревни было далеко до гор Кйоукана, а потому дорога не заняла много времени, даже несмотря на неторопливый шаг, так и не дав толком воспользоваться её более глубоким предназначением -- вот уже и протягивал ароматную сухую палочку монах. Наклонив голову, Хида принял предложенное благовоние, хотя уже и отсюда чувствовалось, что и без его вклада святыня не была обойдена вниманием.

У храма не было слишком людно, всё же, это была всего лишь деревня, пусть и крупная, а не бурлящий жизнью город. Сюда, на самый верх, почти не доходил даже низкий гул обычной будничной суеты, в который сливались, гася друг друга, голоса крестьян и скрип повозок, стук дверей и звон молота, шарканье ног и шорох одежд... Лишь молитвы пришедших паломников да щекотавший уши ветер, шелестящий листвой и мягкими лепестками цветущих деревьев. Именно поэтому, ещё раз глубоко вздохнув, приводя дыхание в обычный, мерный ритм после подъёма, Аюму, вместо того, чтобы направиться прямо к статуе, отошёл чуть в сторону, туда, откуда раскинулся вид и на деревню, и на расплывавшиеся в сизой дымке холмы... Именно в такие моменты буси вспоминал своё непонимание всевозможных "людей искусства". Разве возможно было поймать красоту этого мира мазками запачканной краской шерсти по бумаге или холсту? Разве объяснить её десятком чёрных символов? Разве в силу одному голосу или инструменту передать её? Аюму чуть было не хмыкнул вслух, но вовремя поймал себя, вырвавшись из размышлений. Действительно, как бы ни было приятно стоять здесь и глядеть вдаль, он пришёл сюда не за этим.

Впрочем, если оглянуться немного назад, то можно было сказать, что, вообще-то говоря, оказался здесь, то есть в Мура Сано Эю Ни Сура, Хида случайно -- сюда лежал путь Матцу Джиро, сюгендзи, защищавшего Стену Кайю вместе с ним. После всего произошедшего Аюма чувствовал себя обязанным сопроводить его обратно, ну, или куда бы там он ни собрался идти... Хотя, пожалуй, это было далеко не полной правдой, а значит, не более чем ложью самому себе. По правде говоря, он и сам не знал, почему решил покинуть родные земли, но он знал, что не мог оставаться там сейчас. Круговерть последних событий оставила его совершенно потерянным -- предательство Хирума Макасу, героя среди клана Краба, всё ещё было свежей раной в памяти, ужасы Земель Теней, словно бы вылезшие из ниоткуда, мучили его в кошмарах, а когда они покидали их, на их место приходили зловещие сны, обещавшие быть пророческими... Долг вынуждал его оставаться на страже Империи, но много ли толку в руке, ведомой сомнениями? Именно здесь, у алтаря храма Икома Тейдей, Аюму надеялся найти хотя бы частичку ответа на свои вопросы.

Нахмурившись от наплывших тяжёлых дум, он подошёл ближе к статуе. Рассеянно крутанув палочку фимиама в пальцах, он зажег её от стоявшей тут же небольшой каменной жаровни и остановился, давая возможность уже стоявшим здесь паломникам-Фениксам закончить свою беседу и отойти в сторону.

Механика: