Ну разве можно долго обижаться на того, кого так любишь и кто тебя так любит искренне и нежно? И кто говорит тебе столько хороших слов, пусть и приправленных сейчас соусом некоторой горечи и обиды. Но в этих словах не чувствуется разочарования в тебе, есть в них вера и надежда на лучшее. Понимание в них есть, даже если ни он, ни она ничего не понимают. Такое вот романтическое противоречие: когда вроде бы ничего не понятно, но вместе с тем всё очевидно и ясно. Любовь - она или есть, или её нет, и сердце это чувствует. Впрочем... это были слишком мудрёные, слишком запутанные мысли для уставшего за день мозга. Чижик тряхнул головой, выгоняя их прочь из очумелой головы, не стал вдаваться в подробности. Это успеется. Утро вечера мудренее - обо всём этом можно и завтра поразмыслить, на свежую голову. Сейчас ему просто хотелось быть с ней рядом. Со своей Пчёлкой. И больше не хотелось никуда уходить.
Прошёл тревожный момент. Сгинул - лучше, если безвозвратно.
И снова тёплая, искренняя улыбка осветила губы космического капитана Фёдора Михайловича Чижика. И перестали видеться в голове разные глупости вроде извергающихся льдом вулканов. Остыл мужчина, обида его унялась - пусть пока не вся, нужно было время, но она больше не точила его без остановки.
- Как ты меня хорошо знаешь, - улыбаясь, ответил Майе Чижик, охотно принимая её ненавязчивую ласку и отвечая взаимностью, ему тоже очень нравилось перебирать её рыжие пряди, такие живые, яркие, блестящие на свету, словно колосья марсианской красной пшеницы, тянущиеся к свету искусственного солнца под куполом. - Ну всё, всё. Больше не обижаюсь, честно. Глупости это всё. Все эти взаимные обиды. Мы ведь друг друга... любим, правда? - прошептал он ей на ушко. - Ты абсолютно права, люди разные, каждый со своими достоинствами и недостатками. Мы должны гордиться первыми и принимать вторые, если нам этот человек дорог. Всё хорошо, моя милая... - Фёдор Михайлович нежно покачал Майю в объятиях, продолжая говорить тихо, почти шептать, будто боялся, что услышит кто посторонний. - Просто надо признать... на сегодня я не готов идти дальше. Вот и всё. Из-за этого все обиды. Но это изменится... обязательно изменится. А почему не готов, зачем надо ждать - это всё второстепенно. Важно, что я хочу... пойти дальше. Ты понимаешь? Хочу, - кажется, он не очень следил за тем, что говорит, поэтому его речь была несколько сбивчива, но он говорил правду. Ему нужно было время и чёткое понимание, что вот пришла пора, он готов переступить невидимую черту, которую сам же себе возвёл, и двигаться дальше в их отношениях...
* * *
Танец как-то не задался с самого начала. То ли искин неудачно подобрал мелодию для начинающих танцоров, то ли они были не готовы опробовать свои силы, то ли думали сейчас совсем не о том и не могли сконцентрироваться на танце, но всё было прямо как в комедиях про неуверенных в себе героев, осмелившихся потанцевать. Сначала Майя на ногу Чижику наступила, отчего он даже слегонца поморщился на мгновение - было больно. Но тут же лицо снова разгладилось, танец продолжился, и уже через пару движений капитан теперь сам наступил нечаянно на носочек девушки, довольно болезненно наступил-то, но можно было и потерпеть.
- Ой... извини, - Федя торопливо отступил на шаг. - Всё в порядке? Неважный из меня танцор...
Но танцоры они оба были неважные. Неловкие неуклюжие попытки подстраиваться под музыку, ещё пара случайных столкновений, сбивавших с ритма, ещё пара отдавленных ступней - и они как-то поняли, что пора остановиться. Как бы им ни хотелось побыть романтической парой, красиво кружащейся в танце, они сейчас больше напоминали вальсирующих слонов. Вы когда-нибудь видели, как танцуют слоны? Незабываемое зрелище, я вас уверяю. Рядом лучше не стойте.
- Мда... идея была не лучшей, признаю, - со вздохом сказал Чижик, первым остановившись после того, как уже в третий (!) раз случайно наступил Пчёлке на ногу. Но так и остался стоять, обнимая её как в танце и не убирая рук. И несколько глуповато, растерянно и извиняясь, улыбался. Музыка продолжала звучать, нежные скрипичные переливы ласкали слух и завораживали, живо подключая воображение. Ах, какая музыка для танца! Ах, как жаль, что у них не получается! - Я был слишком самонадеян... Но это не повод сдаваться. Нам нужно учиться танцевать, - решительно заявил капитан. - Только, полагаю, начать стоит в другой раз. День у нас был тяжёлый, координация... ни к чёрту, - Федя усмехнулся и поцеловал своей незадачливой партнёрше кисть руки.
А дальше они разговаривали. Весь остаток вечера и немного начало ночи. Поговорить было о чём, но к серьёзным личным темам сознательно не возвращались, будто боялись возобновить взаимную обиду, сейчас приугасшую и не терзавшую их сердца. Больше не было упрёков, не было неприятных слов, но были то и дело мелькающие нежности в адрес друг друга, были объятия и робкие, осторожные поцелуи, без затягивающей страсти, тоже были. Они обсуждали явление Аполлона на камбуз и посмеивались над тем, как ошибочно понял Фёдор Михайлович послание Майи. Говорили о тренировках у Кырымжана, и Чижик как-то вскользь предложил практиковаться вместе, однако не настаивал, так как понимал, что это может быть не лучшей идеей. Планировали будущее инопланетной гостьи с планеты инсектоидов, но с этим пока определиться было сложно. И о Фединаторе, и о Михалкове вспомнили.
- Ох уж этот Генка, - покачал Чижик головой, чуть прищурившись и сдержанно улыбаясь. - Вечно он лезет не в свои дела. Но я его прощаю. Всегда прощал. И думаю, ты с ним тоже подружишься. Ведь мы с ним, считай, неразлейвода.
Что ж, рано или поздно любому дню приходит конец. Этот не стал исключением...