- Феденька!
Майя замерла на его плече, задрожав всем своим тельцем. Хрупкая маленькая пчела. Но и девушка упорная – не ребенок, а совсем уже почти женщина: рыжая такая, напуганная, худощавая, растерянная сейчас перед Федей, ошарашенная совсем-совсем. Но упрямая! Не сдающаяся даже когда все плохо, не отдающая своё счастье просто так.
Она замерла на его плече – веснушчатая и потерянная. Выдохнула с легким вздохом похожим на плач и снова вдохнула воздух. Светловы не плачут, а Майя… она ведь еще с пещеры потеряла свои слезы. Кто-то улыбку теряет, как мальчик Тим Тайлер из своей сказки, а рыжая Пчелка потеряла слезы. Потому она обнимала своего Федю подрагивая от обиды и облегчения, от одновременной этой радости окрыляющей, замешанной на горьком таком мучительно остром разочаровании.
- Окей, окей… - пробормотала дева, утешая его тоже. Прижимаясь к нему крепко-крепко, но целомудренно как-то, стесненно. Он ведь отказал ей уже не раз! И вроде не со зла-то отказал, а вроде теряется от такого женщина. Неизбежно теряется.
Майя ведь не думала об условностях сейчас, не размышляла о том, что надо или не надо им делать в эти романтические мгновения. Она просто любила его сейчас: и сердцем любила своим пламенным и телом. Но он её не хотел.
И отношения терять не хотел тоже. Он говорил: люблю тебя. Она верила ему, такому родному и своему капитанищу, но и не верила тоже. Какой-то частью женской своей натуры очень сильно обижалась. И оттого она дрожала будто в лихорадке – эмоции раздирали ее, нежность к Феде чередовалась с мучительным стыдом, её же не захотели! И вздох ее был похожим на плач, на этот мучительный вопль души, когда боли много, а света мало.
Она отстранилась немного в сторону, заглядывая в его глубокие изумрудные глаза.
- Как же Майе Юрьевне об этом не подумать, родной мой, если ты всегда отстраняешься? Когда я близка, когда хочу целовать… Пфффф, ты уходишь в сторону, ёшкин кот! А я… Мне неслегонца всё равно в такие мгновения кто и что вокруг нас. Это правильно – когда любишь, вот что Майя Юрьевна дюже умная Пчела думает по этому поводу! Но ты холоден, мой капитан, ты как кусок льда. Отвечаешь на мои поцелуи, тянешься ко мне, а потом в сторону… Всегда в сторону, мой родной! Нет-нет-нет, Федор Михайлович. Любая подумает, что подумала я. Не права, так точно! Глупая глупая Майя, но этот вопрос все время у меня в голове свербит тучей мух. Не волнуйся…
Вздохнула.
- Я не стану давить. Дурацкое романтическое мгновение уже ушло, а я… - сглотнула, не сумев договорить главное. «А я бы не сумела продолжать, когда боюсь что тебе это неприятно. Когда думаю, что вот ты сейчас снова все прервешь, а я останусь одна. Будто бы извращенка какая тараканисто-рыжая, желающая эротического зла своему капитану. Словно сексуальный маньяк!»
И сверкнули уже воинственно её серые глаза. Нахмурились рыжие брови, когда она на него разозлилась –Пчёлка стала похожа на Юрия Светлова сейчас. На высокого своего политического отца сделалась похожей – таким ведь и выглядел он, когда что-то не по плану у него шло. Суровым, гордым, непокорным. И оттаяла тут же суровая Молния от нахлынувшей нежности. И почувствовала себя пьяной - слишком много было эмоций, чувств, ощущений.
- Да-да-да, мой капитан. Я хочу сохранить то, что между нами происходит сейчас. Разумностная Майя Юрьевна хочет знать тебя как человека, как личность. И если тебе все эти шуры-муры до лампочки, то я не стану никого принуждать. Потому что капитан Фединатор мне дорог. А уж если он не хочет всякой эротичной мишуры, нуууу… кто ж смотрит фильмы для взрослых под дулом пистолета, скажите-ка на милость?
И снова обида проглянула в Майиных серых глазах. И жар обжигающий. И тепло. Это здорово, когда женщина ТАК смотрит. Когда принимает тебя с твоими бровями и с чудесными зелеными очами тоже, хотя и злится еще. И плохо, когда она обижена. Когда болючая заноза засела у нее под кожей и колет противненько. Женщин такой отказ уязвляет сильнее чем мужчин, много сильнее ранит.
- Хорошо, - так же глухо ответила ему она, чуть опустив свою голову. – Это верно, олрайт, не следует сейчас уходить. Такой день странный-странный, будет больно завершать его так скверно. Окей. Всё так…
Кивнула, соглашаясь на танец.
- А ты горячий, Федь! Таким я тебя не знала… способным быть в гневе, обжигать обидой. Да… Ты нравишься мне таким. Это настоящий ты, а девочки в МЗУ не знали, хе-хе. Зато Майя Юрьевна теперь знает. Мой капитанище. Везувий мой ненаглядный!
Рассмеялась несмело. Посмотрела на него задумчиво – с добром поглядела-то, с этой теплотой нежной.
- Федя ты мой Федя, ершистый такой птиц. Музыка… Нууу. В медленных Молния Светлова не сильна, но у Данко наверняка что-нибудь найдется. Лиричная Майя Юрьевна хотела бы глянуть с тобой «Титаник», но песня оттуда дюже тоскливая, хоть и красива конечно. Давай что-нибудь другое мой капитан, такое… под скрипочку.
Почесала нос смущенно.
- Всегда мечтала научиться играть на скрипке, о да. Стопроцентная мечта. Отец говорит что я выставлю себя посмешищем, возможно он прав, а возможно я была бы блистательна в этой роли.