- За что же мне тебя прощать, Федя? – искренне удивилась Майя Юрьевна, приподнимая свои длинные, темно рыжие брови вверх. Задумчиво поглядела на Чижика, стараясь смотреть выше груди – в глаза, значится, его глубокие стараясь смотреть, а не на оголенный торс, который так смущал капитана.
Майе сейчас казалось, что самое важное это не переборщить. Чтобы горячей нежностью своей не пересластить ситуацию, а то еще подумает мужчина, будто бы замечательная Майя Юрьевна его жалеет как слабенького. Чтобы смехом не задеть, который обидным может показаться или язвительным таким. Майе казалось, что всё должно быть естественно сейчас, дружественно и по-свойски. Без лишнего этого женского кудахтанья, значится, а вот так – как оно может произойти в компании родных людей. Когда один человек поддерживает другого в неловкий момент. Всего и делов!
Без выпендрежа, без высоких этих слов, которые пошлые в своей затасканности и скучные такие словечки, а вот просто нужно поддержать родного Федю в неловкой его ситуации, показать всем своим видом, что ничего страшного вообще не произошло.
Но ведь и вправду же не произошло, будем правдивы – это даже трогательно, что он примчался на кухню без рубашки испугавшись за Пчёлку! Самый настоящий данкийский джентльмен!
- За что же Майе Юрьевне тебя извинять, родной мой? За то, что у тебя есть тело и в данный момент оно не прикрыто изысканно белой рубашечкой? Скажешь тоже,.. - девушка аккуратненько передала Фёдору Михайловичу стакан какао. – Держите вот ваше какао, мой капитан. Припивайте этот великолепностный напиток и утешайте ваш дух, ибо Майя Юрьевна пурги не гонит. Какао просто восхитительное на вкус! И вообще, вы же доброе дело сделали своим появлением, капитан, так что грустить тут ровным счетом не о чем!
Поглядела на него с любовью, с нежной этой искристостью в сером взгляде, любуясь живописно растрепанными капитанскими волосами. Извиняется, тоже вот… А сам такой красивый в этот момент, трогательный и добрый человек! Чуть не окосела Майя Юрьевна, когда взгляд ее невольно попытался соскользнуть вниз, это же ведь так трудно, когда тебе интересен и дорог человек (вместе со своим телом и всем таким интересен-то), очень трудно на него смотреть отстраненными докторскими глазами.
...Вздохнула Пчёлка Майя, аккуратно и сосредоточенно какао своё припивая. И таким горячим оно ей сейчас показалось, таким волнительно жарким в этот момент, вот прямо до мурашечных колючек…
Подтянутый. Тренированный. Живот. В капельках просыхающей влаги, в испарине этой переживательной. Ага-ага! Ох, какие глупости лезут в голову.
- Нет, Федь! – выдохнула она чуть более страстно, чем собиралась. – Ты действительно помог Спартаку Валерьевичу, вот я о чем! Понимаешь… Мне кажется будто ему было очень грустно, когда я пришла на кухню. И эта грусть… она была такая, которую не прочь иногда разделить с другим человеком, ёк макарёк. А теперь, после нашего появления, Спартак Валерьевич уж точно не будет думать о печальном. Мы… Майя Юрьевна справедливо полагает, что Спартаку Валерьевичу нравится за нами следить. Он как бы по-доброму наблюдает со стороны, ему это интересно, оки-доки, он хочет чтобы история закончилась хорошо. И я умная уверена на сто процентов, мой милый капитанище, даже на двести – Спартак никому не расскажет об этой ночи!
Вздохнула Майя.
- Но люди... – внезапно прервалась услышав приближение Ивана, на капитана с опаской поглядела, думая о том, как бы удержать его от этого гнева. Узкая девичья рука легла на плечо Фёдора Михайловича, а глаза весельем засверкали, когда выяснилось КОГО обнаружил Иван.
- Это же он Бегемоту выговаривает! - тихонько хихикнула Майя Юрьевна. – Это он не вам…
И засмеялась вдруг облегченно, давая выход скопившемуся напряжению. Задергалась в этой юмористической корче.
- Ох ноу, всё хорошо, Федя. Так хорошо, что я боюсь всё испортить! Не знаю. Нам нужно научиться говорить друг с другом, эээ, когда что-то не нравится и все такое… Майе Юрьевне было здорово в голокомноте, а огорчилась она… Ну-у-у, потому что боится это чудесное разбить!
Утерла полыхающий лоб, упрямо глядя на его лицо, а вовсе даже не на грудь.
- Но вообще-то, этот сбивчивый печальный текст написал мой треснувший планшет, - обескураженно челочку рыжую сдула в сторону. - Каким-то образом инсектоиды умудрились разбить эту замечательную вещь, а я вот не могу его выкинуть. Рука не поднимается на это гнилое дело совершенно точно! Он же разбит, но наверное еще можно спасти.
Улыбнулась Чижику и снова нервозненько рассмеялась.