- Какой ты! – улыбнулась Майя Юрьевна, когда капитан за плечи её взял.
Какой же наш Федя? А такой вот! Неожиданный сильный человек, неразгаданный, таинственный словно море. Рыжая Майя что река! Текуча и грандиозна себе, сила ее медленная, капля за каплей точит могучую скалу, сила ее теплая, бесконечная, обнимающая и влекущая за собой в странное путешествие. А Федя – океан. Загадочный, глубокий, мудрыми течениями пронизанный. Фёдор. Любимый человек Фёдор Михайлович.
Такой как есть: с плечами своими не самыми широкими, с этим мягким смущением на моложавом лице, с этой волей мужской, когда его руки неожиданно сильными становятся и властными, такими же, будто стальные становятся! А ведь и не поверишь, если чисто внешне оценивать. Как-то вот не подумаешь же, что у Фёдора Чижика, бывшего учителя из МЗУ такие сильные руки.
Пчелка смотрела на него, а серые глаза ее искрились, переливались драгоценными каменьями в ночи. Освещенные светом любви, каким-то вот бесконечно тёплым сиянием украшенные, когда глядела на своего Федю.
- Я. Тебе. Верю. – Раздельно произнесла Майя Юрьевна, серьезно произнесла, бережно прикасаясь к его рукам на своих плечах. – Всегда верю и подчиняюсь. Ты – сильный. Я тоже сильная, Федя, но иначе. Майя Юрьевна безрассудно смела, но она немного позёрка. Она всегда почти боится, оттого и смелой хочет казаться – чтобы никто, ни один любопытный нос за броню её не заглянул. Прочь-прочь, любопытные вы мои леди и джентльмены! А ты знаешь меня и принимаешь такой как есть, у тебя храбрость другая Федя, иной совсем пробы… и ей я верю больше чем всем лакированным позерствам вместе взятым. Ты настоящий, вот я дюже вумная Пчела о чем. Ты… Такой как есть!
Щекой к рукам его приникла, соглашаясь со своей мыслью. Такой как есть: смелый, не самый широкоплечий и не нарочитый герой боевитого кино. Просто человек старающийся сделать себя лучше, обратить минусы своей натуры в стойкие плюсы. Это ли не понять Светловой? Это ли не оценить?
С ее ростом небольшим, с ее заморочками тараканистыми из детства. Ну да, ну да…
- Мы плывем с тобой против течения, мой родной. Легко быть большими, высокими, такими прямо супер-пупер героями как из фантастического кино, без страха и упрека, что называется, когда сплошная крутость в штанцах. А если не свезло, лёшкин кот, если ты не такой… не прямо вот герой из пуленепробиваемой стали… - подмигнула во тьме. – Тогда это многого стоит: бороться и иногда побеждать!
Подмосковье припомнилось ей сейчас. Ее первая поездка туда с отцом, когда отец привез Майю в общежитие – когда они простились почти на пять лет. И это была странная поездка, странный мир. Она тогда молчала отгородившись ото всех, но о чём-то они всё же говорили.
Это ведь папа привез её в Репино-Радищево: со своей любимой орхидеей привез, со своим лиловым чемоданом. И казалось тогда Майе, будто бы отправляет она сама себя в тюрьму. Добровольно вырывает из прежней жизни. В ссылку, в тупик. На каторгу! И назад уже не свернуть, и впереди дорога – сплошной мрак. Только этот мрачный Фобос за спиной, перечеркнувший детство одной девочки, а впереди... Что впереди-то?
«Я расскажу тебе о своей жизни в Подмосковье, Федя. О своей поездке с отцом, о том, как странно складывалась моя судьба в этом месте. Но чуть позже. Когда мы уже насладимся этим отдыхом вдвоем, мой милый, когда будем готовы говорить о папе…»
А пока отдыхали и Майя заметно смущалась, слушая его высокие сравнения. Фёдор Михайлович - образованный человек, он многое знает, ага-ага. Понимает в сложных штукенциях толк! А Майя Юрьевна все эти пять лет лишь к одной цели неумолимо шла, аки непробиваемый отец к своему адмиральству: она самый юный врач и остальные ее навыки... скажем так, довольно неупорядочены же. Что-то она знает, что-то интуитивно подхватывает, а что-то...
«Сплошной позор, Свелова. Прямо-таки ужасающий же бедлам!»
И о чём это таком рассказывает сейчас Федя, скажите-ка на милость? Кто это такие: леди Гленарван и капитаны Гранты? Хм?
- Космический что ли капитан, мой родной? - нахмурилась Майя Юрьевна, услышав о капитане Гранте и его корабле «Дункане». - Так звездолет назывался, олрайт?
И чувствовала уже Пчелка, что какую-то ересь отборную она несет, что тонет аки Титаник в этой своей литературной катастрофе. Особенно когда о Лукоморье речь зашла.
- Ну... там наверное так продолжается, эм-м... - задумалась Пчела, нос свой веснушчатый потерев. - ...Я вас люблю, чего же более... Что я могу еще сказать. Ммм. Теперь я знаю в вашей воле, меня презреньем наказать. Угу. Лермонтов! Вот чего я дюже вумная Пчела думаю. И вообще, - поёжилась рыжая дева. - Эффективная Майя Юрьевна в шахматы великолепнисто играет и обучается очень быстро. А по части литературы она это самое, ну как бы того самое... плутается иногда! Красивый дуб, согласна на все сто. И стих красивый. И там еще про кощея было, и про дуэль, когда один дядька второго застрелил. Так точно! Всегда вспоминаю когда здесь пробегаю,.. то есть это самое, пробегала-то на своих двоих!
Улыбнулась Светлова, погладив шаловливую Гретту Винегретту, воображаемую сосичную таксу своей мечты. Глаза прикрыла на этом мирном полустанке застыв. Пусть Федя отдохнет! Всем же требуется личное пространство время от времени: пусть наедине с собой побудет капитан, вспоминая нечто лиричное, грустное и важное из своей жизни. А она подождет. Она рядом помолчит не трогая его и не тормоша - это важно ведь, давать от себя роздых любимому человеку.
Летел снег белыми перьями укрывая чёрную землю: задумчиво укрывая, неторопливо себе. Майя тоже вспоминала.
Вот сидела на снегопаде этом обильном, слушая как рельсы тихонечко гудят на ветру. Стонут себе такими серебристыми металлическими голосами. И не поверишь ведь, что в голокомнате дело происходит, нет-нет да и покажется, будто бы снова в Подмосковье она. Будто сидит себе на этой станции, до ломоты сжимая руки от обиды. А обид хватало, само собой! Мелкая, несовершеннолетняя, ввязавшаяся не в своё дело по мнению взрослых людей. Шпыняли болезненно. Трудно было утерпеть иной раз. И слёз не было. И прошлое не давало защиты...
Сидела в раздумьях Майя. Неутомимая Сосиска лаяла оглушительно звонко: в сугробах купалась жизнерадостная псинка, пытаясь рюкзак Фёдора Михаловича достать своим мягким языком. Пугалась его мужского гнева и всё равно к этому вожделенному предмету упорно стремилась неумолимая таксятина. А двое людей сидели в зимней тишине, делились сокровенным и отдыхали одновременно, давая себе передышку от бурлящих эмоций. Таких ярких эмоций, но способных сжечь - если уж без меры!
Но вот поднялась Майя, мягко по волосам Фёдора Михайловичи провела рукой: по усталому лбу прохладной ладонью скользнула, поцеловала в ухо, прошептав удовольственно:
- Федя, сними пожалуйста куртку! Я очень даже неплохой массажист, быть может мне сил конечно не хватает, НО, Майя Юрьевна дюже упорная леди Пчела!
Рассмеялась тихонечко. Посерьезнела затем. Приняла вид важный и какой-то даже священноейственный - такой вот сосредоточенной да светлой в этой ночи сделалась рыжая Майя, углубленной в свое дело, задумчивой девой. Это ведь не просто массаж сейчас - это любовь. Приятно ей дарить свою заботу родному Феде!
По волосам его нежно скользнули её пальцы - зарываясь в эти пряди аккуратно, зарываясь чувственно и с теплой лаской.
- А Майя Юрьевна такое кино смотрела, ага-ага, там разные монстры в зоне отчуждения проживали. Вот ё-маё ж! Монстры, трупаки ожившие, прочие там занятные представители флоры и фауны, не ведомые современной науке. И рельсы там тоже были, и поезда. А еще временные ловушки: когда скажем кто-то из будущего, Федя, вдруг в прошлое попадал. Аномалии. Артефакты. Увлекательное, я скажу тебе кинцо, глупое конечно, я бы сказала даже идиотическое, но интересненькое по своему. Всё так. Томатного сока, кровищи значится целые моря! Я пару серий видела в институте: особо смотреть было некогда, но иногда в комнате отдыха телек был включен...
Прикоснулась к спине его энергично, разминая лопатки и шею, прикасаясь с бережной силой к капитану в этой странной ночи - чтобы приятно сделать, но не больно. Чтобы на том мгновении сладкой муки остановиться же, когда согревает удовольствием массаж. Когда он мог ощутить её женскую энергию близко-близко и погреться в этом сокровенном огне, которое дарили её ладони. По плечам провела руками, легонько пощекотала ушки... Поцеловала вдруг в щечку, разулыбавшись искристо:
- Средство от запора, иди ж ты! Хе-хе... А я бы желала на Марсе оказаться, так точно мой добрый Гле-на-р-ван (по слогам торжественно произнесла), и яблок тех зеленых наворовать, от которых известно что случается. Запасемся лоперамидом, сэр капитан, возьмем пару подгузников в придачу и совершенно точно не опозоримся! Как тебе массаж?
Сверкнула глазами хитровато:
- Наверное замерз на этом снегопаде, Феодор Гленарванович? Без курточки-то холодновато слегонца сидеть? Ну так доктор Майя Юрьевна знает эффектное средство, безотказное лекарство высшего приоритета будем честны. На букву «П» начинается и на и-краткую заканчивается, ага-ага!