Ненастоящий, голографический, виртуальный мир этот застыл для двоих настоящих, живых, любящих людей в одном долгом мгновении, и хотелось превратить его в вечность. Это первое соприкосновение губ влюблённых - всегда чудо. Каким бы ни был первый поцелуй - пусть даже неумелым, глуповатым немного, - он значим для них и никогда не забудется. Это маленькое чудо прикосновения, открывающее путь в большой мир любви. Долгожданное начало длинного пути рука об руку.
Его тёплые, горячие почти после обжигающего чая, губы коснулись её с нежностью. С робостью и решимостью коснулись, едва Чижик получил на это разрешение, увидел ответ в её глазах. Таким он и вышел, их первый поцелуй. Невесомым, лёгким и невинным. Первой страницей новой книги. На ней ничего не написано, кроме названия, но там, дальше, переверни страницу - и начнётся первая глава. Он чуть отстранился и улыбнулся вместе с ней, заглядывая в её глаза и видя в них такие перемены. Бушевавшая в них буря успокаивалась, из-за хмурых фиолетовых туч выглянула серебряная луна, и погода прояснилась. Её глаза сияли загадочным лунным светом так ярко, что хотелось в нём утонуть и раствориться.
Да, ему понравился этот лёгкий поцелуй, и он не считал его папочкиным. Просто самый первый. Несмелый и тревожный. Но такой желанный. Улыбка его стала смелее, все опасения в том, что Майя его не примет, развеялись. Вообще странно было так думать после сделанного признания, но человеческий ум так устроен - всегда ищет подводные камни... даже на суше и в высокогорье. Сердце трепетало от собственной смелости. Оставались ещё где-то в глубине страхи... но Чижику уже было всё равно. Он решился на этот шаг, а капитаны - они не отступают. Глаза его серые также отливали серебром, искрились радостью, простым мужским счастьем, любовью светились.
И затем они поцеловались по-настоящему. Второй поцелуй, но который им запомнится не хуже первого. Её губы оказались сладкими и пьянящими, как молодое вино. Может, после чая, а может, от любви. Они были нежными и в то же время жадно ловили каждый миг этого драгоценного мгновения. Как и его губы. Фёдор Михайлович действительно был счастлив. Тени прошлого отступили, открывая дорогу в будущее. Не хотелось думать, что будет потом. Не хотелось вспоминать про её отца, да и вообще... Хотелось просто быть сейчас с ней. Рядом. И целовать её губы. И расцеловывать эти веснушчатые щёки. И шею нежную, и плечи, также усыпанные веснушками. Чтобы каждой из них досталось по поцелую. Чтобы ни одна не была обижена. И вообще, всё это напоминало сумасшествие...
Только не успел он... немного.
Фёдор Михайлович упустил мгновение, пока они смотрели друг на друга с любовью и изучающе, словно бы видели в первый раз, по-новому глядели. Не как учитель и ученица, и не как капитан и бортовой врач. А как мужчина и женщина. И когда Пчёлка стала немножко заваливаться, он подхватил её на руки без лишних слов. Закружил под снегом, звонко смеясь под неистовый лай Сосиски, и к скамеечке подошёл, уселся тихохонько, не отпуская Майю с рук и слушая, что она ему начала рассказывать, нашёптывать на ухо почти, хоть их и не мог услышать никто посторонний, не считая Данко.
Серьёзным и спокойным его лицо сделалось, удивлённым немного стал взгляд серо-зелёных глаз. Как узнала? Не иначе, сердцем почувствовала. Смутился заметно от таких откровений, щёки порозовели, а губы улыбались смущённо, стеснительно так. Вот они, ответы на все его вопросы, что так мучили молодого капитана. И даже спрашивать не надо было, она сама обо всём догадалась.
Выдохнул он после её рассказа, с облегчением выдохнул-то, и шире улыбнулся.
- Ну, ты прямо мысли читаешь, - признался честно. - Только меня о том же не спрашивай. Не знаю я. А придумывать не хочу. Как пойму, узнаю - обязательно тебе расскажу, договорились? Но сердце моё неспокойно уж сколько дней, всё о тебе думаю. Весенняя ты моя раскрасавица, - коснулся одной из веснушек на щеке лёгким поцелуем, невесомым.
Девушка изъявила желание сыграть в шахматы, чтобы отвлечься от сладких грёз, и Чижик её прекрасно понял. Если сейчас не остановиться, продолжить поцелуи, поддаться слабости своей веснушчатой... конечно, он взрослый мужчина, он возьмёт себя в руки, но Майя... она была права. Им нужно немного здравомыслия. Совсем чуточку, просто чтобы не захлебнуться в своём счастье. Теперь у них всё будет хорошо, но нужно потерпеть немного. Не торопиться так сильно. Развивать отношения постепенно и лучше узнавать друг друга. Хотя и кажется, куда уж лучше-то... знакомы будто вечность.
Стоп. Что она сказала о поцелуе в шею? Или ему послышалось, так как сам того же хочет?..
- Э-э... шахматы... д-да, конечно, - закивал он одобрительно, усаживая Светлову рядом с собой, но затем повернулся к ней и взял ласково за плечо. - Мы сыграем в шахматы, но сначала... Майя Юрьевна, эффективная вы моя... пообещайте... Нет, не так... - смутился капитан, отстранился на мгновение, с лавочки вдруг вскочил и перед ней прошёлся туда-сюда, заложив руки за спину. Нервенно так поглядывая. - Майя...
Фёдор Михайлович присел перед ней на корточки и положил ладони ей на коленки, просяще глядя ей в глаза.
- Давай ты попробуешь... называть меня по имени, ладно?.. - он покраснел, как мальчик. - Как-то неловко я себя чувствую теперь, когда по имени-отчеству... Неправильно это как-то звучит... Фёдор. Или Федя. Как тебе больше нравится... Это когда мы наедине. Если при всех неловко, ты ведь можешь обращаться ко мне, как к капитану.
* * *
- Мы остались без бутербродов, - мрачно констатировал Чижик, изучая обслюнявленную лямку своего рюкзака. - Но есть ещё сладости. Будешь что-нибудь к чаю? Печенье, конфеты?
Хорошо, что рюкзак был ненастоящим, а точной голографической копией его любимого рюкзака. Иначе Сосиске бы непоздоровилось. Капитан любил собак, но терпеть не мог невоспитанных, ворующих еду и приставучих. Майя это могла понять по выражению его лица. Он не шутил, а вполне серьёзно был недоволен выходками виртуальной таксы.
- Ну ладно, хоть не погрызла, - вздохнул он, протирая мокрую лямку рюкзака припасёнными салфетками. - Невоспитанный у тебя дружок. Хоть и ласковый, и игривый.
Впрочем, хорошее настроение к нему быстро вернулось, стоило снова чай разлить по кружкам да шахматы разложить на скамейке. Шахматное поле разделило влюблённых, помогая им немного остыть. Ветер поутих волей Данко, и только мелкие снежинки слегка запорашивали чёрно-белую доску.
- Выбирай, какими будешь? - Фёдор Михайлович... Фёдор... Федя протянул ей две руки, в каждой была зажата фигура. Белый король в левой руке. Чёрный король - в правой. - Или жребий бросим? Я спрячу за спиной, а ты назовёшь руку.
Какими же фигурами играть?
Белые начинают игру и ходят первыми. Значит, это инициатива.
Чёрные продолжают, их ход - реакция на действие белых. И так всю игру, если только шахматист, играющий белыми, достаточно опытен и способен удержать инициативу за собой.
Выбрать самой? Или пускай судьба решит за них, коль будет брошен жребий?