Далёкий, монотонный перестук клавиш во сне превращался в капли дождя, бьющие по асфальту, оставляющие на пыльном дорожном покрытии следы влаги, собирающиеся по капле, стекающие струйками в крохотные лужицы, трепещущие, разливающиеся вширь, растущие с каждым новым барабанным перестуком дождевых капель. Словно музыкант-виртуоз играет замысловатую мелодию, в которой не прослеживается чёткого ритма, но угадывается этюд. Или художник мазок за мазком собирает разрозненные части рисунка в единый цельный образ, как элементы мозаики.
Вот по полу проехало кресло на колёсиках, и воображение услужливо дорисовало в сон едущий куда-то по асфальтированному шоссе автобус, сонные лица пассажиров, облепивших окна. Все они были знакомы, а за рулём сидел славный Фотон, сын знаменитого Игната Ромашкина, о котором рассказывали легенды. Рыжик пригляделся к остальным лицам. Вон Фёдор Михалыч, рядом с Фотоном сидит, командует. Вон Михалков, сразу за Чижиком, первый помощник же. Постойте, в салоне одни мужчины. А Майка? Где Майка?
Вшшш - проехал мимо кресла Вертер-ноль-какой-то-там, и перед автобусом появилась растрёпанная рыжеволосая валькирия верхом на роликах, несущаяся вперёд во всю прыть и зачем-то помогающая себе лыжными палками лавировать между луж... Беги, Майя! Беги! Иначе автобус догонит!
И снова дождь... холодный такой... мокрый...
- ААА!!! - заорал Стругачёв, резво вскочил с кресла и ошалело огляделся. - Что... что это?.. - его сонный взгляд задержался на каплях влаги на рукаве... выше... на воротнике... парень машинально провёл по влажным волосам.
- Воды? - сержант Громов предложил ему бутылку с открученной крышкой, из которой поливал спящего товарища по службе безопасности.
- Это... это ты зачем? - недовольно посмотрел на него Алексей Кирович.
- Чтоб не спал на посту, - наставительно ответил старший по званию. И вдруг ухмыльнулся и понизил голос. - А тебе что, эротический сон снился?
Стругачёв мигом стал краснее собственных волос.
- С чего ты взял? - фыркнул он уязвлённо.
- Ты во сне нашего милого доктора звал, - загадочно ответил Громов. - По имени, да ещё с такими интонациями... - он улыбнулся.
- Какими это? - похолодел Лёха, вот совершенно точно помнивший, что ничего такого ему не снилось. Ну, Майя снилась, да. Но ведь по-другому.
Сергей откинулся в своём кресле и изобразил спящего Стругачёва с глупой блаженной улыбкой, закрыл глаза и озвучил:
- И-и-и!.. Майя!.. И-и-и!.. - он раскрыл глаза. - Чем это вы таким занимались? Ну же, давай, колись. Ты же знаешь, таким, как мы, на службе только и говорить о девчонках. Она тебе нравится? Ещё со школы, да?
- С училища... - машинально поправил его Алёша, не подумав, какой это несёт смысл. Но сообразил и осёкся. Помолчал немного и покачал рыжей мокрой головой, стряхивая капли оставшейся влаги. - Дурак ты, Серый... Я ща вернусь.
Рыжик развернулся и направился прочь из обзорного пункта, надо было зайти умыться после сна и совершить другие дела, о которых приличные писатели тактично умалчивают в своих книгах, будто бы человек вовсе не нуждается в опущенных физиологических потребностях.
- Нравится... - пробубнил он себе под нос уже на лестнице. - Мне много кто нравится... В любом случае, я Фёдору Михалычу не конкурент. Лучше я блондинку у него отобью, Майка пора-адуется... - Стругачёв счастливо заулыбался, вспомнив трогательный момент возвращения с Кулимата, когда все обнялись, когда досталось ласки его рыжей шевелюре от тонкой докторской ручки, когда он улыбался от счастья как... как дурак! - Конопатая ты моя пчела. Простила же. Простила дурака! За это я тебя и люблю. Своя ты в доску! Серому не понять нас, рыжих...
* * *
- Не беспокойтесь, Майя Юрьевна, я весьма начитан, - скромно заметил Данко, и кажется, что это было шуткой в его исполнении, хоть в голосе по-прежнему не было эмоций. - Вас понял. Подключаю словарный блок ассоциаций и художественную литературу.
И вот перед девушкой возник сказочный мир, нарисованный в её воображении. Поначалу он казался непродуманным, картонным, лишённым должного внимания к несущественным маловажным деталям. Когда даже второстепенных персонажей закрашивают чёрным, если они не важны для сюжета. Однако, с каждой прожитой в этом мире минутой он обрастал красками, всё новыми подробностями. Деревья и другие объекты обретали объём и начинали отбрасывать тени, воздух стал не просто холодным, а с характерным запахом белой зимы, когда вся природа укрыта девственно чистым, хрустально-хрупким снегом, обращающим всё, до чего он докоснётся, в чарующие - или зачарованные - снежные скульптуры. Это вам не аляповатая снеговая баба - три снежных кома, руки-метёлки, нос-морковка и ведро на голове. Это настоящее произведение искусства вековечного скульптора по имени мороз. Любит он рисовать узоры на стекле и обращать всё вокруг в скульптуры и статуэтки.
Ночь... как Майя и заказывала, ночь укутала её бархатным одеялом. Искусственный интеллект корабля очень тонко чувствовал ассоциации и смог их передать с потрясающей точностью, один в один срисовав из воображения девушки. А может, так оно и было, и никакого секрета в тонком искиновском чутье не было. И ассоциации ему были вовсе не нужны - достаточно было представить картинку, сидя в шлеме виртуальной реальности, и Данко её срисовывал. Так и рождались густая, как сгущённое молоко, ночь, и нахохлившаяся одинокая скамейка, и белый водопад из пушистых бабочек, и фонари-одуванчики на серебряной ножке...
- Волнение свойственно людям, - вдруг сообщил Данко, когда Майя заговорила про трусость свою на первом свидании, которое и не свидание вовсе, но совсем как свидание. - Определённые сочетания гормонов в различных пропорциях дают соответствующие эффекты. Это и есть эмоции. Согласно статистическим данным, подавляющее большинство людей вашего возраста, и особенно вашего пола, испытывают волнение в подобных обстоятельствах.
Он вдруг замолчал, будто поняв всю тщетность попыток успокоить разволновавшуюся девушку-доктора. А может, не наделённый человеческими гормонами искусственный интеллект просто завидовал, что люди способны испытывать это нечто, ему непонятное и вызывающее столько вопросов...
- Кхм-кхм, - услышала она вдруг сквозь сомкнутые веки. Фёдор Михайлович пришёл? Нет... это снова голос искина. - Майя Юрьевна, капитан вас ждёт. Пожалуйста, снимите шлем виртуальной реальности. Он нам больше не нужен.
* * *
Светлова... Майя... она расслабленно сидела в кресле, откинув голову на специальную подвижную подушку, реагирующую на изменение положения головы, шеи и плеч. Рыжие волосы огнистым водопадом раскинулись по худеньким плечам. Верхней половины лица было не видно за шлемом виртуальной реальности, нижняя же... то что-то шептала неслышно, то напряжённо или смущённо улыбалась... чудо какая прелесть, застать её в такой момент... это действительно смущало... будто вторжение в личную жизнь же. В руках она держала разбитый планшет и шахматную доску, по которой зачем-то барабанила пальцами.
Чижик не сразу смог оторваться от этого завораживающего в своей простоте зрелища. Так и стоял на пороге голокомнаты, наблюдая за девушкой в кресле, пока она не шевельнулась и не скинула обувь, забираясь в кресло с ногами. Шлем она не снимала и не могла его увидеть. Капитан осторожно приблизился, боясь её вспугнуть и потревожить неаккуратным движением. Она готовила для них прогулку, и не стоило ей мешать. Поэтому он просто стоял за её спиной, ожидая инструкций от Данко или того момента, когда она сама снимет шлем и его заметит. Губы мужчины сложились в нежную улыбку, подушечки пальцев мягко, как шёлк, погладили обложку подарочной книги, которую ему почему-то захотелось взять с собой. На обложке уже появился едва заметный сгиб от чтения - он непременно образуется, когда разворачиваешь книгу, чтобы почитать.
Но вот Майя вдруг резко ожила, стянула шлем и обернулась...
- Включаю режим активной виртуальной реальности, - бесстрастно сообщил своим механическим голосом искин.
Мир вокруг побелел и осыпался плотной завесой снега. Кресло под Майей превратилось в старомодную скамеечку, на которой бортовой врач вольготно расположилась, одетая по-зимнему тепло, но и удобно, в не стесняющую движений одежду. Комбинезон Чижика обратился зимней бело-синей курткой, а за его спиной неожиданно появился небольшой, уютный такой спортивный рюкзачок, старенький и истёртый, некогда тёмно-синий с белыми вставками, теперь же не поймёшь какого цвета. Родной такой рюкзак, по всему видно. Много значил он для него, много лет верой и правдой служил, вместе не один пот делили. Голова непокрыта была, и игривый снег тут же белыми нитями-бусинками стал заплетаться в непослушные волосы Фёдора Михайловича, прилёг отдохнуть на новую стильную чёлку влюблённого капитана, запрыгал весело по его носу и запорошил его замечательные брови.
- Снег кружится, летает, летает... - процитировал Чижик известную песню, восхищённо покрутив головой по сторонам. Тут же на щеках его начал появляться здоровый морозный румянец. - Ты не Снежная Королева, но наколдовала знатную, сказочную зиму. А почему ночь?
«Для интимной атмосферы», - тут же сам себе и ответил, смутясь от такой мысли.
- Хотя ночью, да, своё очарование... волшебница-ночь... - неловко попытался он замять заданный некстати вопрос, чувствуя, что щёки краснеют теперь не только от морозца.
Фёдор Михайлович внимательно осмотрел, во что одета девушка и что у неё с собой. С одной стороны, его порадовало, что она не стала приносить на прогулку свой любимый баул с вещами - это раскрывало ему возможности для сюрпризов. С другой, немного беспокоило, что она одета слишком уж легко. Конечно, в виртуальной реальности нельзя простудиться и заболеть по-настоящему, даже в лютый мороз. Но ощущения-то вполне неприятные от холода должны быть.
- Ты не замёрзнешь так? - наклонился он к ней, чтобы заглянуть в лицо.
На самом деле у него и на этот случай было припасено кое-что в рюкзаке. Чижик хорошо подготовился, ведь это было их первое виртуальное... свидание. И признаться, он очень волновался, только виду не показывал.