…Она угрелась в этих его полуобъятиях, таких теплых, таких живых. Разулыбалась тихой своей улыбкой Джоконды наша Пчёлка, когда скользнули его горячие пальцы по её рыжим волосам - раскаленные даже по мнению Майи Юрьевны – такие себе нежные, понимающие пальцы капитана, не строгие сейчас, не жёсткие в своей отстраненной прохладе.
Чудесно близкие пальцы!
Тогда девушка просто замолчала прикрыв глаза. Не закаменела, стоит заметить. Скорее застыла от этой нежности Пламенная Майя, простотой этой, добротой жеста убаюканная, умягченная, ошарашенная счастливым мгновением – которое один на миллион мгновение-то, что красавица Земля среди бездушных звёзд!
И не существовало сейчас ничего в целом мире кроме длинного стола, кроме этой прекрасной столовой ничего не было важно. Домашний запах блинов напитал светлое помещение, запах сливочного масла въелся в саму Майю, запах теплого теста и свежей прижарки домашний дух, и сквозь всё это – пробивался запах его одеколона, волнующий свежий аромат. Женское сердце, такое себе молодое ещё, переполненное огнём сердце Майи Юрьевны ухнуло в груди, когда его пальцы скользнули словно бы невзначай по ушку – и больно стало от счастливости этого момента, и напряглась её рука в его мужской руке. Но расслабилась тут же узкая кисть доктора погладив его запястье. Сжав ободряюще его пальцы, и голова доверительно прислонилась к мужчине, а длинные ресницы задрожали счастливо.
…Мягкие девичьи пальцы прихотливо погладили его ладонь, задумчиво погладили и нежно, легкими касаниями лаская
кожу, а потом она вдруг подняла смущенный взгляд к нему, так близко сейчас глядя глаза в глаза. Вот услышала про кошку, рассмеялось себе тихо-тихо, весело и неуверенно немного по своей привычке, а затем обратила взгляд к Фёдору Михайловичу, делясь этим своим доверием. Как он ей прямо в глаза поглядел, так и она на него!
И думалось Светловой о поцелуе, о его невозможности само собой и о том, что захотелось ей вглядеться в капитана, всмотреться в капитана и саму себя показать тоже. Вот такую, какая она есть сейчас! Немного напуганную девушку, будем честны, немножечко оробевшую со всеми своими веснушками, с грустнотцой этой привычной в серых очах, с горечью и с пламенем любви одновременно. Любви было много – пепла мало. Майя смотрела на него просто и одновременно сложно, улыбалась уголком губы, и посверкивало в ней веселье. Вопрос, пожалуй. И утверждение ещё: «Мы с вами близкие люди? Но ведь близкие, Федор Михайлович, ага-ага! Тут даже пчёло-кошки тему просекают. Очень и очень близкие, потому я не смею вас поцеловать, оттого не смею подойти ближе! Я же понимаю… возраст и всё прочее, я же понимаю невозможность и насилие этого для вас. Мне семнадцать. Но вот мы вместе сейчас и нам хорошо друг с другом, я люблю вас и не целую именно поэтому. И не прошу поцелуя от вас. Я только…
Только!»
Майя Юрьевна аккуратно обхватила его руку молчаливо спрашивая дозволения, а затем поднесла его ладонь к щеке своей тёплой, пушистой как персик. Такой себе свежей-свежей молодой щёчке. Прикоснулась к мужской кисти горячей своей щекой, обдавая жарким дыханием. Прикрыла ненадолго его ладонь своей ладонью, глядя на Чижика с тёплой смешинкой во взгляде. С одобрением. С печалью этой пронзительной, с легкой искринкой в сером её взгляде, с желанием этим тревожным чуть дальше зайти, чуть ближе. Но держала себя в руках и улыбалась задумчиво данкийская Пчелка и смотрела на Фёдора Михайловича словно бы заново, словно бы в первый раз видела его лицо. Брови строгие. Красивые губы. Помолодевшие, изменившиеся глаза…
- У кошечек тоже есть коготки, Фёдор Михайлович, олрайт? Я ведь тоже не беззащитная барышня со сломанным ногтем, ооо вы не волнуйтесь! Майя Юрьевна не хрустальная ваза - не разобьется от неосторожного обращения, я вас уверяю! - чуть сжала его руку своей ладонью, прикрыв глаза. Словно бы напитываясь этим моментом, чтобы продолжить жить дальше в новом дне. – Конечно, вам не стоит всё одному. Оружие-то мне не нужно, но что бы ни случилось, мы же вместе Фёдор Михайлович, да?
Приподняла рыжие брови вверх.
- Вы не один, вот что я хочу сказать. «Ты за меня, как я за тебя», так это кажется называется! Вы не должны думать, будто отвечаете за меня как за маленького ребенка. Так в Пещере было, но ведь не сейчас же, верно? Не волнуйтесь, пожалуйста, здесь все взрослые люди и вы не один! Майя Юрьевна будет рада прикрыть спину… Вот рада, понимаете! И я рядом чтобы помочь, можете на меня рассчитывать, не бойтесь за то, что я сломаюсь или перегорю как бракованная лампочка. Сто процентов – не засбою от неаккуратного обращения.
Чуть сжала свою ладонь его ладонь прикрывающую.
- Видите как наши руки хорошо вместе смотрятся, то-то и оно. Вы держите меня, Федор Михайлович, а я держу вас! Вы сейчас такой интересный… и раньше были интересным, только холодным как морозильник. Притронься – обожжёт. А теперь вы тёплый. Великолепная Майя Юрьевна начинает думать, что вы все-таки не робот из холодной стали, а вполне себе живой капитан, ага-ага!
Хитровато улыбнулась с теплом поглядывая на их соединившиеся руки, а потом отстранилась нехотя, так как нужно было заняться делами. С болью отстранилась, с мукой в серых своих глазах.
- Тогда идёмте, угу.
...
Ну, хрустальная ваза или не хрустальная, а все же Майя рассыпалась перед майором на миллион осколков уж если метафорически выражаться. Рассыпалась вначале. Побледнела. Осела на ступеньку наша девушка безвольной медузой, а потом вдруг собрала себя из осколков, нахмурившись упрямо. Зубы сжав наперекор своей слабости нечаянной.
Так и отец, он ведь никогда не сдавался. Капитан Светлов не слабак, и дочка у него нервенная конечно натура, но не слабачка. Не разваливается в сопли случись что.
Так бодрилась про себя Майя сжимая челюсти, хмурилась, недоверчиво глядя на Кырымжана.
«ТАК ОН НЕ ПРОТИВ!?»
Доброта его неожиданная девушку слегонца ошарашила, она покачала головой вздохнув себе протяжно.
- И вы совсем не против, Кайрат Тимурович? Не считаете будто бы Майя Юрьевна какая вертихвостка проклятая, натура легкомысленная или еще чего? Ролики они конечно меня не красят, - девушка припомнила свой пьяный ролик, снова вздохнув мучительно. – Но, это только часть меня, часть моей жизни. Само-собой! А всё что здесь вчера произошло, оно, мать его… пы-простите… оно серьезно для меня. Вот вы второй человек, которому я это объясняю, не самое приятное дело на сто процентов! Я бы и рада не обсуждать это более, то есть… ну, оно же между нами, верняк? Между Фёдором Михайловичем и мной, по громкой связи не очень-то охота чтобы про это объявляли...
Дёрнула уголком губы посиневшей себе от переживаний. Взбодрилась Пчела.
- Хорошо. Спасибо за ваше тактичное участие, майор. Это… Круто ёшкин кот! – рубанула ребром ладони воздух, потеплев веснушчатым своим лицом.
Отступила мерзкая муть. Облегчение накатило.
– Я… Я уж думала вы сейчас этический разгром устроите для Майи Юрьевны, а ведь когда дело касается таких вещей… Ну-у-у, личное на то и личное, что это не для головидения, даа? Спасибо, Кайрат Тимурович, вот уж точно. Спасибо! Не будем отвлекать доктора Григорьева, Майе Юрьевне собраться необходимо. В этот раз налегке, вряд ли чемодан потребуется, ага-ага. Тогда я пойду, соберусь ёшкин кот. А вам спасибо! – улыбнулась кривовато. – Доверие майор, да? Вот вы знали о моих чувствах к Фёдору Михайловичу и ничего не сказали, крутяк. А за дисциплину не волнуйтесь, Майя Юрьевна не собирается субординацию нарушать или еще чего… Всё будет пучком! А чувства, ну они есть… Я бы и не стала никому говорить, но вы же всё видели уже. Ладно. Порядок. Пойду тогда.
Разулыбалась Майя Юрьевна представляя себе сборы, обрадованная этой простотой майорской и тактичностью. Почему разоткровенничалась с этим воителем грозным? Так ведь он всё знает. И на отца похож. Может и хотелось Майе вот так же и отцу признаться, чтобы он принял и простил.
Показала Майору большой палец, поднимаясь со своей ступеньки – трудно еще пока поднимаясь-то, но уже наполняясь свежими силами. Хорошо это, когда человеку можно доверять!