Он тоже слышал её частое сердцебиение, чувствовал лёгкую волнительную дрожь по телу и слышал в её тихом сейчас голосе лучики счастья. Это заставляло его волноваться сильнее, тревожиться даже от этого момента уединения. Он очень боялся вторгаться в её личное пространство. Ведь это могло зайти слишком далеко. Нельзя было слишком... сближаться. Если Майя к нему привяжется ещё больше... Впрочем, он почему-то думает, что это плохо, но если нет? Если всё будет хорошо? Чижик вздохнул, услышав её вопрос и немного удивившись.
- Конечно, доверяю, - без раздумий ответил он, испытывая сильное смущение от того, КАК она его обнимала. Не просто позволила ему заключить себя в объятия, а отвечала взаимностью, лаской и нежными прикосновениями. Это будоражило кровь и ещё сильнее тревожило. Нужно было сейчас сделать паузу. Остановиться.
Он отстранился одновременно с ней и кивнул, поглядев в глаза. Отметил дрожащие ресницы. В темноте она едва ли смогла бы увидеть краску, залившую его лицо. Щёки капитана горели. А от просьбы закрыть глаза и расслабиться запылали даже кончики ушей. Что она задумала???
- Что ты хочешь... - но он не закончил вопрос, послушал её и прикрыл глаза. Правда, расслабиться не получалось, и когда Майя взяла его ладони, то они были напряжены и чуть дрожали в волнении. Можно было заметить, как дрогнули сжавшиеся в это короткое мгновение губы. Лишь с началом массажа эта дрожь стала тише, а руки Фёдора Михайловича - мягче. Мышцы уже не были так напряжены.
Всего лишь массаж. То есть, это не всего лишь... это ЦЕЛЫЙ массаж... но он-то уже другого напридумывал, и ему стало легче, когда всё оказалось несколько проще. Легче... и в то же время где-то глубоко внутри кольнуло лёгкое сожаление. Но хорошо, что всё обернулось так. Да, это хорошо...
- Ты умеешь делать массаж? - наивно удивился он, не торопясь открывать глаз. Почему-то казалось, что их нельзя открыть, пока Майя об этом не скажет. - Очень приятно ты это делаешь... - голос его стал тише и чувственнее, ему определённо нравились эти массирующие, волнующие прикосновения. Сильные и одновременно ласковые. Хоть и смущало, что это такое она втирает ему в кожу. Но доктору можно было довериться.
Разговоры про Светловскую семью отвлекли Фёдора Михайловича от волнительных тревожных дум. Не сразу, но он попытался сосредоточиться на рассказе девушки, переключиться на другие мысли, более будничные. Уже первая фраза про брата-поклонника невольно вызвала у Чижика лёгкий недоверчивый смешок. В его понятия о Светловых с трудом укладывалось, как кто-то из них - кроме ставшей родной Майи - мог быть его поклонником, уважать бывшего преподавателя МЗУ и нынешнего капитана «Данко». Но Чижик понимал, что не стоит судить предвзято. Даже сам Юрий Аркадьевич, может статься, имеет причины его уважать, просто не считает нужным этого показывать. Наверное, эта «любовь» у них взаимна. Во многом из-за отношения к нему Майи капитан Светлов мог не любить Чижика. Отцовская ревность - дело понятное и непростое.
- Не думал, что твои братья про меня вообще что-нибудь знают, - хмыкнул мужчина, от удивления даже глаза открыв и поглядев на девушку, склонившуюся над его руками.
На её густые рыжие волосы, в которые так хотелось зарыться пальцами и носом - наверняка они чудесно пахли травяным шампунем. Фёдор Михайлович невольно принюхался, желая почувствовать её запах. Со стороны могло показаться, что он принюхивается к запаху ароматных масел, которые втирала ему в кожу ладоней Светлова.
- Да, я знаю, что они учились в МЗУ одновременно со мной, на несколько классов младше, - кивнул капитан. - Всё училище знало, в каком классе учатся сыновья Светлова. Они были звёздными детьми. Но я с ними не общался, - покачал он головой и мягко улыбнулся. - У нас была своя компания однокурсников. Я, Михалков и ещё несколько ребят, вряд ли ты про них слышала. Они все сейчас где-нибудь летают... А Алису назвали не в честь ли героини Булычёва? - предположил Фёдор Михайлович. - Если это так, то не ты ли придумала ей имя? - шутливо бровью дёрнул.
Понравилось ему, как Майя про родных рассказывала, это было видно по лицу, по доброму взгляду и такой же улыбке тёплой. Семья - это хорошо, и ему приятно было слышать, с какой любовью Светлова отзывается о родственниках.
- А у меня нет ни братьев, ни сестёр, - хмыкнул Чижик. - Вернее... - он нахмурился, всколыхнув неприятный осадок воспоминаний, - говоря по правде, брат и сестра есть... сводные... но я их совсем не знаю. Брата видел, когда он ещё соску во рту держал. Так что и рассказать о них ничего не могу. Кроме того, что они значительно младше меня и живут на Марсе. Имени сестры даже не знаю, а брата зовут Виталий.
Почему-то ему захотелось поделиться с Майей этим небольшим рассказом о себе и своих родственниках. Обмен откровениями, так сказать. Вот только у девушки рассказ вышел забавным, тёплым и интересным, а у него эта история веяла грустью.
Он смотрел на неё, прижавшуюся щекой к его горячим рукам, и смущённо улыбался, а потом, не удержавшись, отнял одну ладонь, оставив ей вторую, и аккуратно провёл ею по шелковистым волосам девушки, слегка зарываясь в них пальцами, легонько коснулся её уха, а затем и шеи кончиками пальцев.
- Спасибо, это было приятно, - кивнув, повторил он. - Если ты правда этого хочешь... если готова, то давай досмотрим. Мне кажется, после этого и тебе, и мне станет намного легче. Не нужно стыдиться чувств, которые идут от души. Знаешь... - Чижик опустил взгляд на свои колени, а потом нерешительно признался, - на твоём месте тогда я поступил бы точно так же.
Капитан поднялся со стула, не сразу отпуская её руку. Возможно, он хотел так и идти с ней рука об руку. Но, в любом случае, контакт сразу не прервал.