- Биология тоже позволила бы тебе летать в космосе, как и медицина, - рассудительно заметил Фёдор Михайлович, выслушав мнение Майи. – Тут скорее вопрос, что тебе интереснее: животные или люди. Ну, или что ты считаешь более важным для себя. Ты выбрала медицину, и это совсем неплохо. Очень хорошо, я бы даже сказал. А реализуй ты себя в спорте, вот так летать ты бы, конечно, не смогла, - понимающе покивал он. – Разве что пассажиром космолайнеров на межпланетные соревнования летала бы. Так что, мне понятен твой выбор – ты отдала предпочтение космосу.
Полегче немного стало Чижику от такого Майиного ответа. Волновался капитан, как бы не из-за него она в космос подалась, но волновался, по видимости, напрасно. Слишком много о себе мнить вообще недопустимо, а то гордыня и самолюбие разыграются. И так уже возомнил… А девочка всего лишь мечтала о космосе. Спокойнее себя почувствовал Фёдор Михайлович, увереннее даже. Если бы оказался прав в своих опасениях, то на него давило бы огромное чувство ответственности человека, за которым последовали в космос, как жёны за декабристами в ссылку. И отрадно знать, что ты так важен в чьей-то жизни, и ужасно от необходимости держать ответ за привязанного к тебе человека. Гораздо проще строить отношения, когда никто никому не обязан и нет такой уж зависимости друг от друга.
- Думаешь, стоило назначить тебя медиком, а Любову биологом? – предположил Фёдор Михайлович вдруг, будто прочитал её мысли. Хотя она ведь сама сказала про приоритетные списки. Но он спрашивал про тот полёт.
Чижик слегка вздрогнул, когда она поймала его руку после массажа и приложила к щеке. Слегка, но ощутимо – девушка буквально почувствовала спиной это мимолётное вздрагивание, не от испуга, нет, от неожиданности. Но ведь он сам виноват, правда? Сам к ней первый подошёл и неожиданно набросился умелыми руками на её плечи с массажем. Пусть теперь получает ответку!
Кажется, и вправду её губы коснулись его кожи на руке – ни он, ни Майя этого не поняли, не осознали в полной мере. Может, только показалось – а может, правда. Руку он не отнял и замер ненадолго, ожидая, когда девушка сама её выпустит. А вторая ладонь мягко на плечо опустилась, прямо на открытую кожу, сжала его легонечко, два пальца шевельнулись и погладили его ласково, поигравшись с веснушками…
На щепотку соли Чижик смотрел с сомнением и чуть нахмурился, когда девушка решила посолить и его порцию какао. Но отказываться не стал и осторожно взял пробу, сделав небольшой глоток. Дёрнул плечами неопределённо, сделал второй глоток побольше.
- Если не размешивать, почти не чувствуется. Не знаю… непривычно немного, но особой разницы я не заметил, - признался он, не став размешивать соль в стакане какао. Боялся Фёдор Михайлович испортить чудесный напиток. Вот станет он слишком солёным – и доказывай потом, что не влюбился. Есть ведь примета такая, что влюблённым свойственно пересоливать. – Рад, что тебе понравилось. Ну, тогда непременно сварю домашнего… как-нибудь. Боюсь, в запасах на «Данко» только растворимый. Лёгок и быстр в приготовлении и почти такой же по вкусу. Но ценители разницу заметят, - улыбнулся капитан.
И снова улыбнулся, услышав предложенное название совместного пирога.
- Ну, пусть будет Докторианский, - усмехнулся даже, - или Капиторский. Хотя первое вернее, ведь идея-то твоя, и готовила его ты по своему рецепту, а я так… на подхвате был.
Бережной оглянулся на дверь кухни, в которую вышел капитан, поглядел в глаза Пчёлки, где застыл немой вопрос, и плечами пожал, бровью дёрнув.
- Молодым я себя уж точно не чувствую, хотя и стариком пока не очень, - с улыбкой признался он. – Это я так, для красного словца. Всё же возраст… А капитан Светлов – он ведь ненамного моложе меня, верно? Ох-ох, летит время…
И ни слова про то, о чём так спрашивал её взгляд. Но Майя вообще-то по его доброму лицу видела, что не осуждает. Это ли не лучший ответ?
* * *
- Вот как… Наверное, он забыл… - улыбнулся Раздолбайло, принимая поднос, и понёс его к столу, бросив напоследок на девушку неоднозначный взгляд. Добрый и какой-то грустный, слегка отстранённый.
Фотон Игнатьевич больше с ней не заговаривал пока что, но посматривал время от времени, да и места за столом у них были соседние, скорее всего без общения дело не обойдётся. Первый пилот уже занял своё место, прервав разговор с первым борт-инженером. Он-то, кажется, и обратил внимание на то, как капитан стал называть данкийского доктора – но эмоций не выказал, просто поводил взглядом от Майи к Чижику и обратно. Ещё Иван, возившийся с подносом, это заметил и глядел на девушку уже знакомым лукавым взглядом «а я знаю что-то такое секретное».
- Как грубо и некультурно, Спартак Валерьевич, - кисло заметил штурман Шмидт в ответ на приглашение к столу Бережного. Совсем даже не обратив внимание на «фамильярность» капитана в адрес Светловой.
- Классика советского кино, Александр Оттович, - парировал технический специалист, с усмешкой поглядев на Шмидта. – Или вы не видели «Джентельменов удачи»?
- Та ещё… комедия, - вяло хмыкнул штурман и отвернулся, явно не желая иметь ничего общего с классикой отечественного кинематографа.
Как ни странно, но майор Кырымжан словно бы не заметил нового обращения к Майе Фёдора Михайловича. Он всё так же сверлил своим дрелеподобным взглядом Пчёлку, пока та сама к нему первой не обратилась.
- Здравия желаю, старший лейтенант, - то ли поприветствовал он её в ответ, то ли поправил, показывая, как надо обращаться в армии. Прозвучало двояко, хрен поймёшь.
Стругачёв оказался у девушки под рукой – он же был вторым её соседом. С одной стороны рядовой безопасник Лекс, с другой – первый пилот Фотон. Повернувшись к зашептавшей Майе, он тихо и, кажется, понимающе хмыкнул, а уж смешливый взгляд был красноречивее слов. Рука парня легла на её плечо. Чуть склонившись к ней, он так же тихонечко ответил:
- Да ты не парься, Май, уж от меня-то можешь не шифроваться. Купол тишины – это такая штука, которую может включить только капитан и больше никто из команды, даже старпом. Он нужен в экстренных случаях или для разговора по душам, когда капитан не хочет, чтобы беседа сохранилась на видео даже на камерах СБ. Искин просто отрубает их на время и сам отрубается там, где поставлен купол. Так что не, даже майор ничего не увидит… - помолчав секунду, Лёха добавил громким шёпотом, - кроме самого факта, что ставили купол.
- Старлей, - услышала Светлова вдруг строгий голос майора и, глянув на него, увидела, как он показывает глазами куда-то под стол. – Это ваше.
Кырымжан отвернулся с равнодушным видом, а Майя посмотрела, куда он показывал, и увидела у себя под ногами… ну да! – свои роликовые коньки вместе с башмаками! Те самые, которые она забыла тогда в коридоре и потом не смогла отыскать. А вернее, забыла, что их нужно искать, когда мыслями вернулась в разговор под куполом тишины. В том самом коридоре.
Спартак Валерьевич бросил на майора почему-то одобрительный взгляд, поглядел на девушку и вдруг подмигнул ей, словно бы они с майором были в каком-то сговоре. Или с ней. Или, может, они втроём.
Ужин прошёл спокойно.
Первой частью была курица с гарниром а-ля Бережной, и тут всем вроде бы было вкусно. Не до такой степени, как после Майкиного угощения поутру, но ели с аппетитом. Так постепенно добрались и до десерта. И вот он, волнительный момент, когда с любовью испечённый яблочный пирог лежит на столе в двух больших блюдах, и Спартак Валерьевич ловко нарезает его на равные части, чтобы досталось пирога всем и каждому. Запах стоял волшебный, кисло-сладкий аромат теста с яблочками.
- Я не буду сладкое, - Шмидт вытер губы и руки салфеткой и поднялся с места. Кивнул Бережному с долей благодарности. – Спасибо за ужин, - и неторопливо вышел из-за стола, направившись прочь из столовой.
Больше никто не стал отказываться от яблочного пирога, а некоторые смотрели на него даже с вожделением. Ванька, например, прямо взгляда не мог от большого блюда с пирогом отвести, и расплылся в слащавой улыбке, когда Спартак Валерьевич протянул ему тарелку с его порцией.
- Благодарю, Спартак Валерьевич, - он глянул на девушку и кивнул, - и вас, Майя Юрьевна, - последовавший взгляд на Чижика техник уже не сопровождал ни кивком, ни благодарностью.
С энтузиазмом к десерту отнеслись также Ромашкин, Михалков и доктор Григорьев, а Лёха так вообще на свой кусок набросился, тут же набив пирога за обе щеки и явно довольный результатом Докторианской стряпни.
Пирог оказался вкусным, в меру сладкого и в меру кислого, всего в нём было в достатке. Но, к сожалению, не более того. Не из тех пирогов, после которых пальчики облизываешь и добавки просишь. Но из тех, которые всё же ешь с удовольствием. Учитывая, в какой обстановке Майя и Фёдор Михайлович его готовили, хорошо, что не вышел у них кулинарный ляп и угощение оказалось вполне себе ничего.
- Ну что, друзья мои, - руки подошедшего сзади капитана легли на плечи сидевших рядом его бывших учеников, Светловой и Стругачёва. Он слегка наклонился к ним. – Пойдём сейчас или встретимся немного позже?
- Как решит Светлова. Её же каюта, - оглянулся рыжик, поведя плечом, будто хотел скинуть с него чужую руку. Но не стал этого делать. Было видно, что ему неуютно с Чижиковской рукой на плече.