- Смутно я уже помню события в книге, - удручённо покачал головой Фёдор Михайлович, с интересом слушая Майины пояснения про доростков. – Очень давно, ещё в детстве читал. Запомнилась основная сюжетная линия, но детали подрастерялись за эти годы. Понятно…
Усмехнулся по-доброму, шутку про хоббитов-звездолётчиков услышав. Головой смешливо покачал, не перебивая девушку. Хмыкнул тихонечко, её кисть вдруг слегка сжав пальцами. И сразу как-то резко насторожился, когда она предупредила, что сейчас смущать его будет специально. Взгляд его тут же сменился, сделавшись неуверенным, и будто спрашивал: «Майя, а может, не надо?» Но она заговорила и, поняв, о чём речь, он быстро расслабился и обмяк как-то, снова усмехнулся.
- Спасибо, - кивнул Чижик, - это ценное мнение. Я родился и вырос не на Земле – может, поэтому меня и тянуло всегда к звёздам. Никогда не считал Землю своим домом, - неожиданно признался он, задумчиво поглядев куда-то вдаль по коридору. – Вторым разве что… Родился я на Фобосе, но первые мои воспоминания связаны с Марсом. Он и стал для меня первой родиной.
Замолчал ненадолго капитан, а потом вернул посерьёзневший взгляд на девушку. Неожиданно руку к ней протянул и легонько коснулся указательным пальцем её лба, чуть постучал по нему этим самым пальцем-то.
- На уроках учиться надо, Светлова, а не книжки читать и в игры играть, - шутливо-строгим учительским тоном сказал бывший преподаватель и мягко улыбнулся, убирая руку, снова взяв её за кисть. – Тем более, раз мечтала летать. У каждого на корабле разные обязанности, но они могут быть взаимозаменяемы. Возьми Спартака Валерьевича: он и повар, и уборщик, и второй пилот. А при случае может и в штурманское кресло сесть, и борт-инженеров подменить, и даже меня на моём посту. Вот настоящий универсал, с него можно брать пример, - с большим уважением отозвался о Бережном Чижик. Затем улыбнулся. – Но, конечно, в медицине он едва ли силён. Я ничего такого о нём не знаю. Впрочем… что это я о нём. Ты ведь тоже на многое способна. Ты и доктор, и учёная-биолог, и выносливая спортсменка. К чему это я… Понимаешь, Майя, ты могла бы тогда на занятиях освоить ещё что-то, какую-то роль на корабле, кроме медика и учёного. Чтобы в нужный момент кого-то подменить… Но я понимаю, если это тебе было не интересно. И уж тем более не обижаюсь, если ты не слушала мои уроки. Хотя ты говоришь, слушала…
Майя правильно опасалась, что несёт ерунду. В смысле, играет роль кэпа Очевидность и что Чижик сам прекрасно знает возможности Стругачёва. Это она поняла по его расслабленной улыбке и понимающему взгляду, после того как попыталась замолвить словечко за Алексея и, быть может, помочь старому другу вернуться в кресло пилота, в котором он определённо чувствовал себя намного уютнее, чем с бластером. Хотя, недавно Лёшка показал, что научился кое-чему в военке. Ага, досталось же тому «охраннику»…
- Вот про это я и говорил, Майя, - улыбнувшись, кивнул Фёдор Михайлович. – Взаимозаменяемость. Если с первым и вторым пилотом что-то случится – не дай бог, конечно – всегда найдутся те, кто сможет их подменить. И здесь я буду рассчитывать на Стругачёва. У него неплохие навыки. Когда мы отлетали, я получил досье на него и Громова, изучил внимательно. Вижу у него успехи по многим пунктам, и хотя с дисциплиной он до сих пор не дружит, но я знаю, что ему можно доверять.
Он поглядел на девушку и одобрительно кивнул, положил ладонь ей на плечо.
- Но я рад, что ты за него попросила. Знаешь… любой капитан радуется, когда видит взаимовыручку и взаимоподдержку между экипажем. А тем более, мне приятно видеть дружбу между вами. Алексей отличный парень, я в него верю, как и в тебя. Он за тебя тоже переживает, - улыбка капитана вдруг стала слегка загадочной. – Стругачёв за тебя заступался за тот инцидент и заверял, что вся вина лежит на нём. И зачем-то пытался меня убедить, что ты очень хорошо ко мне относишься, - Чижик хмыкнул. – Вы друг друга стоите.
Мгновение объятия было слишком коротким, чтобы насладиться им сполна. Жаркое дыхание, коснувшееся шеи и волос. Прикосновение щеки и едва уловимый запах хорошего одеколона. Его руки на спине, прижимающие её к его груди. Крепко, но мягко. Мягко, но крепко. Будто говоря в ответ: «Я – мужчина, Майя. Это я буду тебя защищать». Впрочем… мужчина – Защитник, женщина – Берегиня. Такая вот взаимозащита получается от напастей разного рода.
Момент быстрый… слишком скоро улетающий… и короткий вздох. Пора прощаться.
- До встречи, Светлова, - раздалось вслед, и чуть позже, когда она уже развернулась и не видела его, долетело тихое, - …Майя.
А потом раздались удаляющиеся шаги. Твёрдые, но не быстрые. Человеку некуда было спешить.
* * *
- Всё в порядке, Майя Юрьевна, я в полном ажуре, - возразил Раздолбайло, слегка удивлённо даже глянув на неё, но затем сам отвёл руку в сторону. Видно, понял, что она заметила его жар на лице, почувствовала горячее прикосновение. – Жарковато немного стало просто, после обеда-то, - это была явная ложь, но Иван надеялся, что прокатит.
Её хозяйственные ухаживания он принимал скромно, иногда сам старался поухаживать, поправляя вазочку с конфетами, или чашку предлагая ополоснуть после чая, или крошки от печенья со стола аккуратно салфеточкой убирая. Вообще, удивительное дело, как умеют крошиться печеньки – вот вроде бы и следишь, как их кусаешь, и ничего не крошится при этом, а съел – и глядь, полно крошек осталось! Это фантастика из того же рода необъяснимых явлений, как бутерброд, всегда падающий маслом книзу, и вечно путающиеся в несусветный клубок провода.
- Да-с, сударыня, кофе и коньяк. Серьёзный магарыч для серьёзного человека, - Иван с интересом попробовал чай на вкус, пожевал губами немного, смакуя, отпил ещё глоток, и только затем удовольственно кивнул. – Необычный вкус. Деликатный – от слова деликатес. Мне нравится сия необычность. Благодарю-с за угощение… Значит, вы считаете, лучше коньяк и чай? Некоторые и чай с коньяком пьют, хотя я предпочитаю «Доктор Тайсс». Вы медик, наверняка должны знать эту чудную настойку эхинацеи. Повышает иммунитет и укрепляет организм. Впрочем, я не злоупотребляю, - заверил Ванька бортового врача.
Парень тоже за шоколадкой потянулся. И после некоторого размышления таки попросил долить кипяточку, то ли в самом деле не заметив подвоха, то ли удачно сделав вид, что Светловское необычное поведение прошло мимо его внимания.
- Э-э… Где забыла? Мне за ними сгонять? – застигнутый врасплох, едва открыв дверь, Лёшка переводил озадаченный взгляд с Майи на Ивана, с Ивана на экран, с экрана на стол, со стола на Майю. С Майи на её носки. С носков на коробку конфет… - Ага-а! Вы тут пируете?! И без меня?! – грозно сдвинув брови, шутливо спросил рыжик, вызвав усмешку Раздолбайла.
- У нас серьёзный разговор… - будто бы извиняясь, заметил Иван.
Может, таким образом он хотел прогнать Лёху, воззвать к его чувству такта. Но где Стругачёв, а где то самое чувство такта? Не тут-то было!
- А, ну говорите, говорите, не буду вам мешать, - неопределённо помахав пальцами в воздухе, Лёха вопреки своим словам прошёл в кабинет и бухнулся на стул рядом с Ванькой, тот аж скрипнул. Не Ванька, стул. Оглянулся на Майю приветливо. – Раз можно зайти, я тут тихонечко посижу, пожую. Тебе это больше не нужно? – показал он пальцем на яичницу в тарелке. – А чего не съела? Очень вкусно, между прочим. Я бы добавки у Спартака попросил, если б можно было. А тут – нате вам, цельный обед скучает. Ну так я съем, ага? А вы общайтесь, не обращайте на меня внимания!
Получив разрешение съесть заботливо принесённый Чижиком для Майи обед, Лёшка принялся его уминать за обе щеки, слегка чавкая, склонившись над столом. Иван смотрел на него как на дикаря, вылезшего из пещеры.
Обижен ли был Стругачёв? Да непохоже! Если только он своим нарочито вызывающим поведением так не мстил за обиду-то. Хотя… он ведь по своей природе такой.
- Угу-угу, - покивал на чайное предложение, не отвлекаясь от еды.
- Очень… приятно, - озадаченно потянул второй борт-инженер, разглядывая замечательную личность, уплетавшую яичницу. Повернулся к Майе, услышав про кота. – Мотя? А что ему сделается? Жив-здоров, от ваших роликов сердечного приступа с ним не случилось, - шутканул вдруг.
- Роликов? Каких роликов? – поднял рыжик голову и покрутил головой, глядя на собеседников. Потом догадался на экран телевизора взглянуть, но тот уже был чёрный и непроницаемый, как сама ночь. – А-а, роликов… - Стругачёв отложил вилку и обеспокоенно поглядел на Майю. – Ты что, каталась?.. И снова без меня? – последний вопрос был шуткой, но Лекс его добавил явно для того, чтобы сгладить чрезмерную серьёзность, с которой он задавал первый вопрос. Парень не на шутку встревожился этой новости.
Раздолбайло вдруг в какой-то момент, вскоре после прихода Стругачёва, поднялся с места.
- Ну, спасибо за угощение, Майя Юрьевна, за этот разговор и за ролики… то есть, я хотел сказать, кино. Конечно же, кино, - как-то слишком уж быстро поправился он. – За всё спасибо, в общем. И за приглашение тоже. Я над ним подумаю. Я бы даже сказал, мне оно нравится, - кивнул техник. – Конечно, я всегда считал «Чужого» серьёзным ужастиком, драматическим даже, но если вы так говорите, пусть будет комический. Как «Кошмар на улице Вязов», да…
- Она сказала: «космический», - не согласился с ним Лёха, дожёвывающий Светловскую яичницу, и расхохотался. – Комический, ха…
- Да? Разве? Ну значит, это я сам придумал, - усмехнулся Раздолбайло. Уже у двери он остановился и обернулся. – Я всё понял, Майя Юрьевна, и я уважаю ваше личное пространство. А насчёт кино подумаю. Вы не против, если со мной придёт Фотон Ромашкин? Мы с ним… как бы дружим.
- Я не против, нормальный чел, - первым ответил Алексей Кирович, хотя спрашивали не его.
А едва Раздолбайло вышел, Стругачёв повернулся к Майе и вопросительно поднял свою рыжую бровь. Всем своим видом буквально жаждая объяснений.
* * *
Жизнь - совсем не весёлая штука, такой её делают хорошие люди, встречающиеся на нашем пути.
- Прости, Лана… - покосившись в сторону портрета с улыбчивой блондинкой и самим собой в юности, Чижик скользнул в ванную и, закрыв дверь, остановился перед зеркалом. Задумчиво поглядел на необычную чёлку, которую ему зачем-то сделала Светлова. Вздохнул и заметил, как его отражение стремительно краснеет. – Мда, дела… Кто бы мог подумать. Майя… - он покачал головой, поднял лицо вверх и прикрыл глаза, глубоко вдохнув свежий кондиционированный воздух. – Данко, купол тишины на пятнадцать минут...
Так он стоял долго, голосом велев кондиционеру работать на прохладу. Очень нужно было остыть после этой встречи. Так нельзя являться на мостик. Чижик и без того мог представить шуточки Генки, а если он ещё придёт красный, как вареный рак…
- Дурак… - глухо повторил Фёдор, открывая глаза и вглядываясь в своё отражение. – О чём ты думаешь только. Распелся чижиком… Очнись. Ты же для неё старик. Ты в отцы ей годишься…
* * *
Наконец и Лёха дожевал яичницу и ушёл по своим делам. Он сказал, что должен отдохнуть, так как в полночь ему выходить на смену вместо Громова. Но вечером в назначенное время после ужина он непременно придёт к Майе в гости, в её каюту с удобным дизайнерским креслом, на совместный просмотр кино с ней и Фёдором Михайловичем. А встретятся они ещё на ужине. Несмотря на плотный двойной обед, от еды Стругачёв не стал бы отказываться. В своё время он мог бы конкурировать с Витей Булкиным за право называться первым обжорой класса. Вот только на стругачёвские бока жирок не откладывался почему-то. Видимо, очень много энергии было у Лекса, и лишний жир всегда находил выход.
Роликов в кабинете не нашлось, а при более тщательном осмотре Майя не обнаружила их ни в приёмной, ни в коридоре медотсека, ни даже в ванной. Должно быть, и правда забыла их в том коридоре после разговора с Фёдором Михайловичем. Больше ведь нигде не могла оставить.
Девушка проверила руку Романовского, который очень нехотя поддался на уговоры врача себя осмотреть, и убедилась, что всё на Юрии Александровиче заживает, как на большом и сердитом коте. Не о Бегемоте речь, конечно, хотя его можно привести в пример. Чудесные современные лекарства делали своё дело, и от ожога осталось мало. Но лишний разок намазать и перевязать было можно. Эта идея не сильно нравилась Романовскому, который жаловался, что повязка мешает ему работать, но препятствий доктору он не ставил.
Разобрались потом вместе с Игорем Кирилловичем в каталогизации и классификации разумных обитателей этой части Вселенной, у него уже всё было готово. Данко вовремя подогнал первые результаты сканов Кролла, и можно было обсудить будущее лекарство для инсектоида. Однако делать его было рано, стоило дождаться окончательных выводов искина и анализов Григорьева. В таком деле нельзя допускать ошибки. Так что с работой, по сути, на сегодня было закончено.
От помощи Спартак Валерьевич не стал отказываться. Более того, обрадовался ей. Он жаловался на незначительную головную боль, отшучивался, что это его Александр Оттович заразил. По этой причине любая помощь была бы кстати. Но выглядел Бережной хорошо, уставшим и измученным не казался, так что поводов для каких-то опасений у бортового врача не было.
Горло ближе к ужину першить перестало полностью, и других симптомов простуды также не наблюдалось. Кажется, в этот раз Светловой повезло. Но так играться с кондиционерами всё же не следовало – в другой раз может и заболеть.
А потом – пришло время готовить пирог…
* * *
Иван сидел с опущенной головой за своим терминалом, опустив локти на подлокотники и сложив ладони на висках. Иногда задумчиво и сосредоточенно потирал их пальцами, вздыхал огорчённо. Как же не вовремя явился этот рыжий её друг.
- Я ведь почти признался ей, Мотя, - тихо сказал парень коту, вылизывавшему себя у его ног. – Чёрт, я бы ей всё рассказал, если б не этот… друг, - с недружелюбными интонациями брякнул Раздолбайло. – Вот же закон подлости. Явился, когда не звали. Хотя, может, оно и к лучшему. Не стоило ведь рассказывать, верно? Ни к чему ей знать о нас с тобой, Мотя. Эх…
Пальцы защёлкали по клавишам, вводя сложный пароль к скрытой и зашифрованной папке с данными, доступной только второму борт-инженеру.
- Но она открылась нам, Моть, - продолжал говорить Иван, смотря на экран. – Это был настоящий открытый разговор. Односторонний, мать его этого Стругачёва. Я просто не успел ответить взаимностью… И знаешь что, дружище?
Ваня поглядел на кота, а тот сел и внимательно посмотрел на Ивана, ожидая продолжения.
- Я зауважал нашего дорогого доктора. Майя Юрьевна мне нравится, вот что я имею сказать. Поэтому… - он занёс палец над кнопкой и усмехнулся. – Нет-нет, Мотя, даже не проси, я всё решил…
Клацнула нажатая кнопка, и на дисплее вспыхнуло окошко с предупреждением: «Папка М.Ю. будет навсегда удалена БЕЗ ВОЗМОЖНОСТИ ВОССТАНОВЛЕНИЯ. Вы уверены, что хотите удалить её?» Палец на миг задержался… и после недолгого раздумья нажал подтверждение.
* * *
Грузные шаги гулким эхом отдавались по опустевшему коридору. Ветвистая тень, искажённая множеством ламп дневного света, упала на ботинки с роликовыми коньками, лежащие у стены.
- Что это?.. – раздался тихий мужской голос, и ролики подхватила чья-то большая рука. – Гм…
Мужчина направился дальше по коридору, внимательно осматривая пол, задержался у лестницы. Протянул руку и провёл пальцем по едва заметной царапинке на стене там, где лестница заканчивалась и начинался коридор. Потом по перилам прошлась широкая ладонь. Человек спустился на несколько ступеней, заметил ещё одну трещинку в покрытии перил. Провёл по ней пальцем, а затем сжал их в кулак и слегка пристукнул по перилам.
- Старлей… - глухо пророкотал-процедил майор Кырымжан, помрачнев и сдвинув брови.